– Мужчины никогда не посылают розы в знак извинения, если они не чувствуют особого эмоционального подъема. Ты уверена, что правильно понимаешь жест этого парня, Мирелла? Может быть, ты слишком долго прожила в Нью-Йорке и перестала понимать разницу между мужчиной, которому ты небезразлична, и тем, кто сожалеет о нанесенном оскорблении? Женщины склонны путать такие вещи, если их поглощает изнурительная атмосфера большого города, в котором они начинают слишком умничать.
Эта отповедь привела Миреллу в ярость, но она не подала виду и с усмешкой ответила:
– Вот уж никак не предполагала, что работаю с целой командой закоренелых романтиков! Я вижу, вы все разочарованы. Взбодритесь! Я хочу вам кое-что сказать. Причина, по которой я беру отпуск, состоит в том, что я получила наследство, и мне необходимо съездить в Лондон, чтобы вступить в права.
Она не сообщила им никаких деталей, за исключением того, что наследство досталось ей от прабабушки. Обсуждение этой новости затмило досужие разговоры о цветах, что было ей лишь на руку. Она выждала пять минут, пока все по очереди поздравили ее с удачей, а потом попросила их разойтись по рабочим местам, чтобы привести дела в порядок перед своим отъездом.
Вскоре офис превратился в жужжащий пчелиный улей. Она велела своим помощникам представить ей планы деятельности на ближайшие два месяца, а потом запросила рабочий график своего отделения. Барбара составила и принесла ей расписание обязанностей. Эд и Брайан завладели ее телефонами, диктуя срочные указания своим секретарям по поводу компьютерных дисков, микрофильмов и «проблемных» файлов.
Через час Мирелла уже не сомневалась, что оставляет отдел в надежных руках и может передать полномочия своим заместителям.
Она откинулась на спинку кресла и задумалась о том, кому поручить самый важный проект: перевод на китайский и публикацию нескольких тысяч речей, которые должны были поступить из семи основных комитетов и с пленарного заседания ООН, а также нескольких сот резолюций, принимаемых в текущем году. Это составляло вклад их отдела в празднование сороковой годовщины ООН. Только этот проект вызывал у Миреллы серьезное беспокойство.
Приоритеты менялись, все переворачивалось с ног на голову, и довольно быстро. Но хуже всего было то, что она занималась этим в одиночку, против своей воли и без особого смысла, насколько она могла судить. Мирелле посчастливилось найти внутреннее основание для того, чтобы заниматься этим: сорок миллионов долларов в год на дороге не валяются, хотя это вряд ли могло ее утешить при том, что вся ее жизнь пошла наперекосяк из-за этого проекта.
Зазвонил сотовый телефон. Она нажала на кнопку и поднесла трубку к уху:
– Алло?
– Привет, ты можешь говорить?
Это был Пол. Она отвернулась от царившей в офисе суматохи, прикрыла глаза, и сердце ее сильно заколотилось. У Миреллы камень с души свалился – ее отношение к Полу не изменилось. Его голос вернул ей чувство безопасности и привычного комфорта, и в этот момент она поняла, что же именно ее так огорчает. Дело не в наследстве – с этими проблемами она справится, – а в этих прекрасных цветах. В этом фатальном напоминании об Адаме Кори и его чувстве к ней. Она признала это, и ей стало легче. Она в состоянии жить дальше с мыслью, что он не одобряет ее поступков. Цветы вдруг стали для нее просто цветами, что означало конец всей этой истории.
– Короче, – тихо сказала она. – У меня здесь полный офис народа, и мне не очень удобно разговаривать.
– Сегодня вечером…
– Да?
– Я смогу выбраться только между семью и девятью. Я имею в виду промежуток времени, а не количество раз. – Он хмыкнул. – Тебя это устроит?
– Время или количество раз? – лукаво переспросила она.
– О, вот это мне нравится. Ты говоришь так, как будто хочешь, чтобы тебя изнасиловали.
– Я хочу, чтобы меня полюбили и изнасиловали, – прошептала она и добавила обычным голосом: – Я приеду домой к семи и с нетерпением буду тебя ждать. Мне о многом нужно с тобой поговорить.
– Надеюсь, ты говоришь так только для того, чтобы не вызвать подозрений у своих сотрудников? Я не хочу разговаривать. Я хочу трахаться. Я целый день мечтаю о том, чтобы распять тебя на кровати. – Это были его последние слова.
Короткие гудки жалобно завыли ей в ухо. Она долго держала трубку в руке, пока короткие сигналы не сменились длинным. Ее снова покоробило от его грубости и прямолинейности. Да, сегодня вечером он ее изнасилует, но любовь, которой ей так не хватало, явно не входила в его планы.
Она медленно развернулась в кресле лицом к суматохе, которую создавали ее сотрудники. Слова ее лучшей подруги Дины отозвались у нее в ушах: «Бейся за все сто процентов, но если тебе удастся получить пятьдесят, считай, что ты в выигрыше. И помни, пятьдесят один процент всегда лучше, чем пятьдесят».
Дина… Мирелла решила обязательно позвонить ей вечером. Она еще не успела сообщить ей о наследстве, но теперь хотела поделиться накопившимися новостями и рассказать об отпуске и предстоящей поездке в Лондон. Дина Уивер, с которой она была дружна почти двадцать пять лет и которая всегда восхищалась Миреллой, хотя и не одобряла ее безупречно отлаженного образа жизни, так не похожего на ее собственный, будет потрясена. Мирелла невольно улыбнулась от этой мысли.
Она выбросила звонок Пола из головы и включилась в работу своих подчиненных. Через час появился Бриндли.
Он растерянно замер на пороге и оглядел недоуменным взглядом мечущихся вокруг служащих. До него доносились обрывки фраз:
– …Усилия всей команды…
– Это того стоит…
– Слишком много этических проблем…
– Встреча в десять…
– Никогда…
– Сексапильная деловая женщина…
Бриндли потрясла такая активность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103