– Попроси.
Она попросила.
– Нет, на это я все-таки не согласен, – рассмеялся я и спустился обычным, сухим путем.
– Я соскучилась по тебе, – сказала Элизабет, когда я ее обнял.
Дотронувшись до ее подбородка, я нежно погладил смуглую кожу и прошептал:
– Перечислить тебе десять причин, по которым Элизабет Соррилл самая лучшая в мире? Во-первых, у нее потрясающая улыбка. Во-вторых, она иногда говорит совершенно нелепые вещи. В-третьих…
Увидев выражение ее лица, я захохотал.
– Откуда… откуда ты об этом знаешь?
– Как же я могу не знать, если сам это писал.
– Ты! Но я всегда была уверена, что это Марк Девениш! Почему же ты ни разу…
– Ш-ш-ш, – перебил я ее. – Просто поцелуй меня.
Глядя мне в глаза, Элизабет начала расстёгивать платье. Раздевшись, она, полностью обнаженная, подошла к краю пруда. На фоне бесформенного нагромождения скал ее точеный силуэт казался особенно хрупким. Оглянувшись через плечо, она улыбнулась мне, и у меня просто перехватило дыхание от этого восхитительного зрелища. Потом Элизабет грациозно скользнула в воду. Когда она снова вынырнула и легла на спину, я не мог отвести глаз от шелковистых мокрых волос, от полной груди, которую омывала легкая рябь, от черного треугольника внизу живота, от длинных стройных ног. Быстро сбросив одежду, я присоединился к ней.
Теперь, оглядываясь назад, я думаю, что мы оба понимали всю призрачность своего счастья. Но наша любовь была так велика, что все остальное просто отступило на задний план. Я часами слушал ее рассказы о ярмарке и о Вайолет Мэй, сам увлеченно рассказывал о выигранных мною процессах и, подстегиваемый ее восторгами, безбожно преувеличивал собственные успехи. Элизабет это понимала, но до поры до времени позволяла мне наслаждаться этим невинным хвастовством. А потом вдруг я слышал насмешливое фырканье и снова спускался с небес на землю.
Каждый день мы прогуливались по узкой крутой улочке, наблюдая за местными женщинами, делающими покупки и обсуждающими последние сплетни. Элизабет часто останавливалась поболтать с ними, и я откровенно гордился тем, какое удовольствие получали они от этих бесед. Ведь Элизабет интересовалась всем совершенно искренне, без малейшего притворства.
– Она. сказала, что у нее сегодня день рождения, и она поехала за новым рецептом, – радостно сообщала мне Элизабет, попрощавшись с какой-то пухленькой, улыбающейся женщиной, уже катящей прочь на своем велосипеде.
– Я слышал, – сухо реагировал я.
– Только не говори, что тебе было скучно, – поддразнивала она меня.
– Не то слово! – продолжал я дуться.
Элизабет смеялась и убегала вперед. Я догонял ее только у стены, где она, поудобнее устроившись, поджидала меня, и молча садился рядом.
– Тебе действительно было скучно?
– Конечно, нет! Интересно, довольны ли эти женщины своей жизнью?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, действительно ли они счастливы, живя здесь, на острове? Может, они хотят от жизни чего-то большего, чем постоянный поиск подходящего мужчины?
– Александр! Только не пытайся убедить меня, что ты тоже стал феминистом!
– Если это вдруг когда-нибудь произойдет, меня следует сразу убить, – рассмеялся я. – Скажи мне лучше другое. Вот ты – жена и мать. Тебе никогда не хотелось чего-нибудь большего?
– Другими словами, тебе хочется знать, не отношусь ли я к той шайке лесбиянок, как ты презрительно окрестил подруг Джессики?
– Да.
– Нет, не отношусь. Но это отнюдь не значит, что я не согласна со многими из их требований. Я просто считаю, что они не совсем правильно подходят к некоторым вопросам.
– А как бы ты сама подошла к этим вопросам?
– Я?! Дорогой мой, я не имею ни образования, ни ораторских способностей, а потому никак не гожусь для роли женского лидера. Могу сказать тебе только одно. То, чего они добиваются в материальном и социальном плане, просто замечательно. Но их излишняя напористость и агрессивность невольно вызывает к ним отрицательное отношение, и со стороны женщин в том числе. Это всегда напоминало мне старую притчу о ветре и солнце, помнишь? Ведь именно ласковое теплое солнце заставило мужчину снять пальто.
– И кто-то еще говорил, что у него не хватает ни образования, ни ораторских способностей!
– Но главная проблема, как ты понимаешь, не в этом. – Элизабет шутливо ткнула меня в бок. – Я не подойду им по одной простой причине: я давно и безнадежно влюблена в мужчину. А уж это совершенно недопустимо!
Даже понимая, что еще никогда в жизни не был так счастлив, я не мог избавиться от черных мыслей. Нужно обязательно рассказать ей о своей беде, внушал я себе, она поймет, непременно поймет. И все равно трусил. Я слишком хорошо помнил лицо Джессики, когда она сообщала мне эту новость, и знал, что не переживу, если Элизабет оставит меня по причине моего бесплодия. Я ненавидел себя за то, что строил вместе с ней несбыточные планы, давал клятвы всегда оставаться вместе, прекрасно зная: как только мы покинем этот остров, все будет кончено. Иногда, занимаясь с Элизабет любовью, я был слишком груб, но ничего не мог с собой поделать. Меня мучило сознание бесплодности нашей связи. И еще я понимал: Элизабет тоже чувствует – у нас что-то не так. Но едва она пыталась заговорить об этом, я смеялся и переводил разговор на другую тему. Шло время, и постепенно моя любовь к ней оборачивалась мучительной болью.
И вот наконец у нас остались только один день и одна ночь, после чего сказка должна была навсегда уступить место реальности. Элизабет не захотела идти к пруду Венеры, сказав, что тогда боль от расставания станет еще острее.
Бухта Дикскарт была совершенно безлюдной, и мы присели на гальку, наблюдая за яхтами, скользящими где-то на горизонте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121