То, что капитан так кричал, означало, что он сильно расстроен; капитан всегда гордился тем, что мог управлять своим выразительным голосом. Хотя он и служил в армии, он принадлежал к высшим слоям общества и не собирался опускаться до крика. Конечно, за исключением такого случая, когда почти весь его лагерь был разрушен налетчиками.
Хичкок грел руки у небольшого костерка. По-прежнему было холодно, и он не знал, когда сможет по-настоящему согреться. Пожар потушили, но оставалось еще достаточно работы до самого утра. Да и тогда вряд ли найдется хотя бы одна целая палатка, где можно было бы спокойно выспаться.
Он вздохнул: бесполезно переживать по поводу того, что нельзя исправить. За тридцать лет службы в армии Хичкок научился забывать о том, что уже прошло, и заниматься только насущными делами.
– Их было мало, капитан. Если бы поджигателей было больше, патрульные заметили бы.
– Как вы считаете, а вообще-то они должны были их заметить?
– Да.
– Почему же не заметили?
– Расслабились, капитан. Эти новички не видели войны, не нюхали пороху. Не знают, как легко можно умереть, если не обращать ни на что внимания.
– Это ваша работа, сержант, научить их быть бдительными.
Хичкок выпрямился. Он был не из тех, кто уклоняется от обязанностей или не признает своих ошибок.
– Так точно, капитан.
– Удвойте патруль и увеличьте время караула в два раза. Может быть, так они научатся быть внимательными.
– Да, сэр.
Ливингстон медленно обошел костер. Хотя они находились на открытом месте, кроме них никого поблизости не было. У всех хватало ума не подходить к начальству в таком состоянии.
– И это самое малое из того, что они заслужили, – сказал капитан Ливингстон. – Мне следовало бы наказать их суровее. – Он наблюдал за дымом, клубящимся над тем, что осталось от половины лагеря.
Он ведь постоянно наказывал своим солдатам, чтобы их не вводила в заблуждение тишина, царившая обычно в этих местах. Поселенцы были непредсказуемы, бесшабашны. Им было свойственно рисковать собой, не взирая на опасности, подстерегавшие их. Спокойному, хладнокровному человеку было трудно предвидеть действия этих необузданных людей. По прошлому опыту он знал, что рано или поздно что-то должно произойти. Он предупреждал своих людей, а у них не хватило ума прислушиваться к его словам. А теперь они будут наказаны холодом, теснотой и изнурительной работой по восстановлению крепости.
– Как велик ущерб?
– Не настолько, как кажется. – Закладывая пальцы, Хичкок перечислил:
– Лошади сначала разбежались, но все, кроме двух, пришли обратно, как только пожар потушили. Я думаю, остальные прискачут завтра. Мы потеряли почти все палатки и одеяла. Хотя, по-моему, можно уже сейчас перебраться в крепость. Конечно, ремонт еще не закончен, но жить там можно. Они проникли на склад продуктов, и многое из того, что там было, облили водой, а остальное отравили. Слава Богу, что в общей сложности запасов было немного. Мы ожидаем на следующей неделе очередной привоз продовольствия. Хуже всего, что уничтожено очень много пороха. Ничего не поделаешь, придется заказать еще, но вопрос в том, когда его пришлют. Да и это не так уж страшно, если только в ближайшие дни не начнется война.
Ливингстон натянул треуголку поглубже на голову. Он в суматохе потерял свой парик, черт побери, а треуголка слетает с головы, если под ней нет парика. Но капитан не мог снять и треуголку тоже. Трудно было представить, как бы он отдавал приказы без головного убора.
– Ничего не остается, как написать рапорт в штаб. Составить список необходимых вещей и отправить его прямо завтра.
– Есть, сэр, – Хичкок, помедлив, оглянулся, и, убедившись, что их никто не слышит, спросил:
– Как вы думаете, что они там предпримут, капитан?
– Вообще-то им ничего не следовало бы предпринимать, а только прислать провиант и порох. В конце концов, у них должны быть приличные запасы. Это было не совсем разумно: предупреждать о том, что на нас собираются напасть ночью.
– Нет, не разумно.
– Ну, что же…
Ливингстон повернулся лицом к сержанту, и Хичкок был неприятно удивлен тем, что в глазах капитана загорелся странный огонек. О, Господи, капитан был как пьяный. Конечно, у него были все права на это, но не собирается же он спиваться?
– Ну, и кто это мог быть, Хичкок? Вы что-нибудь узнали?
– Ну, – сержант, помедлил, не желая показывать голословие. Кроме того, ему очень нравилась эта девушка.
– Выкладывайте.
– Один из караульных говорит, что видел кое-что перед тем, как его стукнули по голове.
– Ну, и что же это было?
– Не что, капитан, а кто – девушка.
– Девушка?
– Да, из таверны, ну та, которая…
– А, да, одна из Джоунзов. Он видел, что она делала?
– Нет, сэр. То есть он понял, что она наблюдала, что и как, он и сам точно сказать не может, похоже, у него что-то серьезное с головой.
Ливингстон поднял палку и ткнул ее в костер.
– Сержант, что, по-вашему, мы должны предпринять в ответ на эти незаконные действия?
– Ну, я думаю, сэр, это у вас есть выбор. Вы можете задержать девушку, допросить ее – попытаться выведать у нее все, что она знает об этом деле. Если на нее хорошенько нажать, что-нибудь и откроется. А, может быть, у нее было просто свидание со своим женихом.
Он искоса взглянул на Ливингстона. Ему хотелось заметить реакцию капитана, которого явно заинтересовала эта девушка, когда он ее в первый раз увидел. Интересно, воспользуется ли старший офицер возможностью выведать у нее все? Хотя в глубине души сержант был уверен, что это будет бесполезно. Эти поселенцы держатся друг за друга, а в семье они вообще один за всех и все за одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74