Ребенок! Она забеременела! И не нужны никакие тесты или доктора, чтобы подтвердить эту внезапно возникшую уверенность.
Задрожав от радости, Лэйси принялась одеваться. Теперь, когда она носит ребенка, ей обязательно нужно надевать теплое белье, чтобы защитить и его, и себя от пронизывающего до костей ветра, дующего с горы Толчифов. Одевшись, она придвинула кресло-качалку к окну и села, сложив руки на животе. Покачиваясь, она стала задумчиво напевать колыбельную, слова которой помнила с детства…
Весь день она ждала Бирка, предаваясь далеким воспоминаниям и представляя себе его радость, когда он узнает о ее беременности.
Она вспоминала своего мужа подростком, заботливо склонявшимся над ее детскими синяками и царапинами, представляла его нежным и страстным любовником, воображала заботливым и умным отцом. При этом она задумчиво улыбалась и поглаживала свой живот, который скоро начнет расти и расти…
А за окном бушевала снежная метель. И вдруг там появился всадник, который вел за собой вьючную лошадь. Лэйси охнула и замерла, узнав Бирка. А, ну конечно, он хотел, чтобы их любовь была столь же подлинной, искренней и сильной, как любовь шотландки Уны и индейца Толчифа, ведь все, что овеяно дымкой времени, обладает такой притягательной романтикой!..
Она проворно вскочила с кресла, надела свою длинную шубу и, прихватив большой шерстяной плед, вышла на крыльцо. Прошлое осталось далеко позади, а теперь ее ждало будущее, в которое она войдет под руку с горячо любимым мужем.
Бирк встретил ее без улыбки – его темные глаза таили в себе загадочное выражение, губы были плотно сжаты. Когда она подошла ближе, он молча протянул ей руку, затянутую в кожаную перчатку, и освободил стремя. Лэйси вдела туда ногу, вцепилась в руку Бирка, и он легко поднял ее, усадив в седло перед собой. Затем бережно закутал в плед и поцеловал в разрумянившуюся щеку; на мгновение Лэйси даже зажмурилась от удовольствия. Его глаза сияли любовью, и это сияние отражалось в ее голубых глазах.
Они вновь обменялись признаниями в любви, удивляясь тому, как упоительно звучат эти давно знакомые и такие простые слова. Лэйси прижалась спиной к мужу, и он тронул поводья, чтобы отвезти ее в будущее.
– Но ведь еще не Рождество! – удивился Бирк, глядя на большой, завернутый в бумагу сверток в руках у Лэйси.
Отложив в сторону молоток, он стянул перчатки. В данный момент он занимался тем, что расширял окна, стремясь, чтобы из них была видна как можно более обширная панорама. После воскресного обеда все семейство Толчиф покинуло их дом. Сибилла должна была вот-вот родить, и Дункан беспокоился, удастся ли проехать по занесенным снегом дорогам.
Элсбет ждала ребенка, и Алек ходил сам не свой от счастья. Талия уговаривала Кэлума тоже подумать о пополнении семейства и, пока он раздумывал, вполне возможно, уже предприняла собственные меры. Фиона сидела дома в ожидании Рождества.
– Я не могла ждать, – объяснила Лэйси.
Бирк спокойно и ласково взглянул на нее.
– Айе, ты покраснела, любовь моя. А мне казалось, что мы уже прошли этот этап.
– Не до конца. Ты тоже как минимум дважды краснел.
– Но лишь потому, что ты меня заводила, – усмехнулся Бирк, целуя ее. – Неужели ты не могла подождать всего одну ночь?
– Романтика требует много времени. Бирк развязал пакет и зашуршал бумагой.
– Это мой первый подарок, с тех пор как мы женаты, – извиняющимся тоном заметила Лэйси.
– Ничего подобного, ты меня всего осыпала подарками, – с лукавой усмешкой возразил он.
Наконец бумага была развернута – и на свет появилась игрушечная кроватка, украшенная ветками ивы и оленьей замшей с бахромой, бусинами и одним из пяти кристаллов Уны.
Бирк взволнованно вдохнул, а затем медленно выдохнул.
– Если это означает именно то, о чем я подумал… – И он вопросительно посмотрел на жену.
– Именно так, любимый! Присядь, умоляю тебя, ты так побледнел, словно собираешься упасть в обморок.
Он покачал головой, но послушно опустился на кушетку. Наблюдая за взволнованным лицом мужа, Лэйси смахнула катившиеся по щекам слезы. Она села к нему на колени и поцеловала его в нос солеными от слез губами. Он обнял ее за талию и осторожно погладил по животу, где уже развивалась новая жизнь. Его лицо озарилось выражением счастья, и Лэйси не выдержала.
– Наклонись ко мне, любимый, – прошептала она. – И дай мне сказать, как сильно я тебя люблю.
Старое кресло-качалка, стоявшее возле камина, скрипнуло, когда на него вскочила одна из кошек. За окном шел снег, завывала метель, и раскачивались верхушки кедров.
Она станет отрадой его сердца, а он – ее любовью на всю жизнь.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45