по каким правилам мы будем играть с тобой, дорогая?
Не готовая к такому повороту событий, Фиона растерялась.
— Не понимаю, о чем ты? Джоуэл провел пальцем по ее губам, а затем погладил по щеке:
— Ну подумай, Фиона, разве я могу один принять окончательное решение. В данном случае ты должна высказать свои пожелания. Со своей стороны я сделал все, что мог. В твоем магазинчике я, как мне кажется, довольно четко высказал свой взгляд на наши отношения. Очередь за тобой.
— Как-то слишком по-деловому у тебя все выходит, — ответила Фиона, выходя вслед за ним из конюшни. — Кстати, я еще не успела тебя поблагодарить за помощь Юнис. И за такой щедрый подарок мне. Не каждый день мужчина дарит женщине слона.
— Я очень люблю Юнис. Она великолепно умеет обниматься. Ты молодец, что помогла ей. Это стоило того. Ты у меня умница и приняла правильное решение. Кажется, я уже говорил об этом. И, знаешь, я давно хотел сказать тебе, что поддерживаю тебя во всех твоих прошлых решениях. Даже когда ты сражалась с нашей семейной компанией за спасение лягушек. Между прочим, я о них позаботился. То многострадальное болото сохранено, и, думаю, лягушки долго еще будут квакать в нем. Только представь себе эту замечательную картину: сидят парочками на листках и выводят любовные рулады. Ты должна их навестить как-нибудь. Когда поедешь, возьми и меня с собой. Договорились? — Джоуэл укутал Фиону в плед, после чего привлек ее к себе. Она была так близко от него, что его дыхание согревало ее лицо. — А теперь объясни, почему ты ко мне приехала? — ласково попросил он.
Она сделала шаг назад, будто собираясь с мыслями, но потом передумала и снова прижалась к Джоуэлу. Он обнял ее, успокаивающе погладил по голове, а потом нежно прошептал ей на ухо:
— Я не причиню тебе боль и буду очень осторожным. Ничего не бойся. Я хочу любить тебя. Чувствовать тебя. Быть с тобой одним целым. И обещаю быть внимательным, обещаю, что ты не забеременеешь. Мы оба будем совершенно свободными. Я не хочу ничем ограничивать твою свободу, которой ты так дорожишь. Я тебя прекрасно понимаю. Можешь не волноваться. Живи так, как тебе хочется. — Джоуэл сделал небольшую паузу. — Зайдешь в дом?
Его поцелуи раздразнили Фиону, она ждала продолжения, но Джоуэл, быстро поцеловав ее в щеку, вошел в дом, оставив дверь открытой.
Фиона с раздражением скрестила руки на груди. Ее гордость требовала, чтобы она повернулась и отправилась домой. Но любопытство и желание поставить все точки над «i» заставили ее последовать за Джоуэлом.
Фиона тихо закрыла дверь и огляделась. В холле валялись груды досок и пил, новые рамы для стекол и дверей, новая сантехника. В гостиной на полу на газетах лежал мотор, рядом аккуратными рядами были разложены рабочие инструменты, причем все ручки их смотрели в одну сторону. В центре комнаты стоял самодельный стол: на козлы для пилки дров положили доску, а на нее — компьютер и факс.
Джоуэл стоял в дверном проеме, засунув руки в задние карманы джинсов. Голая, без абажура, лампочка, освещающая комнату, делала черты его лица более резкими.
— Я помню тебя, когда ты с братьями пришел к нам после похорон, — тихо произнесла Фиона, возвращаясь в прошлое. — Вы выглядели уставшими и голодными. Но в вашем взгляде было еще нечто такое, чего я тогда не поняла. Почувствовала, но… Тебе тогда было около семнадцати, да? Твои джинсы были рваными до невозможности. А куртка слишком легкая. Казалось, ветер продувает тебя насквозь…
Фиона закрыла глаза, вспоминая тот холодный, промозглый день, когда ее семья похоронила своих родителей.
— Мы приехали к вам, потому что у нас была гордость и честь. Если говорить откровенно, то это и спасло нас от повторения судьбы отца. Уверен, твои братья уже все выведали про мою семью. Так что, если хочешь узнать подробности, спроси у них. А я расскажу очень коротко. Мать умерла, когда моему брату Нику было только шесть месяцев, а Рейфу — один. Мне же было четыре, и уже тогда я был «трудным» ребенком. Отцу было лень с нами возиться, и он решил… продать моих братьев. Слава Богу, моя бабушка узнала об этом и успела вовремя вмешаться. А когда случилось несчастье с твоими родителями, мы решили поехать к вам. Надеялись помочь… хоть чем-нибудь.
Джоуэл замолчал и опустил голову. Фиона вцепилась в спинку стула, да так сильно, что у нее побелели кончики пальцев.
— Я никогда не забуду твое лицо, когда ты стала кричать на меня, — продолжил Джоуэл. Он тряхнул головой, будто стараясь отогнать от себя страшные воспоминания. — Ллойд Палладин испортил вашу жизнь. А я его сын. Порой мне кажется, что я чем-то похож на него. Но мы с самого раннего детства знали, что такое зло и что такое добро, и понимали, что никто не поможет нам, кроме нас самих.
— Джоуэл… — Фиона поняла, что он никому раньше не рассказывал о своем детстве. — Ты и твои братья не ответственны за поступки отца.
— Да, конечно. Но иногда это мало помогает. Ответь мне только на один вопрос: смерть твоих родителей повлияет на наши с тобой дальнейшие отношения?
— Почему ты добиваешься меня? — шепотом вопросом на вопрос ответила Фиона. Перед ее глазами стояло два Джоуэла: юноша с печальными глазами и сильный, мужественный мужчина. Она должна знать правду, и если…
— Страсть. Ты возбуждаешь меня. Рядом с тобой я будто просыпаюсь от долгого сна. Мне становится весело и интересно, и я даже представить не могу, что ждет меня дальше, — честно ответил он, смотря ей в глаза. — Я искал тебя несколько лет. Без тебя в моей душе образуется пустота, но стоит тебе появиться — и все сразу меняется, жизнь наполняется смыслом.
Фиона постаралась собраться с мыслями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40