Потому что боялась не выдержать. После сообщения о помолвке Джордана это было уже слишком. Есть же предел тому, что девушка может вынести на протяжении одного дня, правда?
Наверное, Купер это почувствовал. Или догадался потому, как я упорно избегала встречаться с ним взглядом. Как бы то ни было, он сказал только:
– Ладно, увидимся позже. И вот еще что, Хизер…
Мое сердце подпрыгнуло. Ну пожалуйста, не надо! Мне же почти удалось избежать…
– Кольцо, – сказал Купер.
Стоп. Что?
– Какое кольцо?
– У Тани на пальце.
Ах, вот оно что, Танино обручальное кольцо! То самое, которое выглядит точь-в-точь как кольцо, которое я швырнула в лицо его брату!
– И что?
– Это не твое кольцо, – сказал Купер. И он ушел.
14
Думаешь, она такая изысканная?
Да ей же просто надо лечиться!
Ну, где ты таких разыскиваешь?
Разве я – не синяя птица?
Почему же выбираешь другую?
Что в ней такого прекрасного?
Нет, понять тебя не могу я!
Променял ты меня, солнце ясное!
«Что в ней такого?». Исполняет Хизер Уэллс. Слова и музыка О'Брайен/Хенке. Из альбома «Что в ней такого?». «Картрайт рекордс»
Наверное, это даже нормально, что наше студенческое правительство решило устроить в Фишер-холле музыкальный конкурс. Ведь, по правде говоря, в Нью-Йорк-колледже собрались в основном любители повыступать, вроде меня.
Может, именно поэтому они попросили меня стать одной из судей – и я с радостью согласилась принять эту почетную обязанность. Но вовсе не потому, что мне, как предположил Купер, хотелось снова испытать возбуждение от выступления на сцене. Просто я рассудила, если мне и удастся каким-то образом найти таинственного Марка/Тодда (если он вообще существует), то, вероятнее всего, я найду его на одном из общественных мероприятий в Фишер-холле, поскольку парень, судя по всему, живет в этом здании.
И, возможно, здесь же и работает, как предположил (подозреваю, что в шутку) детектив Канаван.
Не поверилось, что кто-то из тех, с кем я работаю, может быть убийцей. Но почему он тогда имеет доступ к ключам? Да и подозрительно, что личные дела обеих погибших девушек хранились в кабинете директора. Хотя, конечно, это не обязательно связано с их смертями. Но как наверняка заметила бы Сара, у обеих девушек были проблемы. И записи об этих проблемах содержались в их личных делах.
Ключи от кабинета, в котором сидим мы с Рейчел, есть у всех пятнадцати старших по этажам, а еще у работников технической службы. И если какой-то парень и, правда, выискивал личные дела неопытных девушек, которых можно легко соблазнить, то я должна его знать. Теоретически.
Но вот только кто? Кто из тех, кого я знаю, способен натворить такое? Один из старших по этажам? Из пятнадцати человек семь – парни, но ни одного из них я бы не отнесла к потенциальным убийцам-психопатам. Следуя традициям Фишер-холла, их выбрали из числа «правильных» ребят, такие искренне верят студентам, когда те утверждают, что курили сигареты, а не марихуану. Просто потому, что сами не способны уловить разницу.
Кроме всего прочего, старших по этажам знают все обитатели резиденции. Если Марк или Тодд были старшими по этажам, то Лакейша знала бы их в лицо.
Технический персонал вообще можно не брать в расчет. Им всем за пятьдесят, они испанцы, и из них только Хулио говорит по-английски достаточно сносно, чтобы его мог понять американец. К тому же они все работают в Фишер-холле много лет, с какой стати именно теперь им вдруг начать убивать студенток?
Еще, правда, остаются женщины из числа персонала. Если учесть разную сексуальную ориентацию, то, наверное, кого-то из них мне надо было бы включить в список подозреваемых. Вот только ни одна из них не могла оставить в комнате Роберты презерватив.
Но, похоже, только мне кажется странным то, что эти две девушки – на каждую из которых в кабинете Рейчел заведено дело, и каждая из которых завела бойфренда в последнюю неделю своей жизни – вдруг ни с того ни с сего решили заняться лифт-серфингом и в результате сорвались и разбились. Причем в то же самое время, когда куда-то исчезал ключ от лифта.
Вот почему в семь часов вечера того же дня я ускользнула из особняка Купера. Кстати, Купер после инцидента в лифте этим утром не дал о себе знать ни единым звуком, но меня это вполне устраивало: я понятия не имела, что ему скажу при встрече.
Выйдя из дома, я тут же наткнулась на Джордана Картрайта, который как раз подходил к парадному входу.
– Хизер! – воскликнул он.
На нем была рубашка, раздувающаяся во все стороны – примерно такая, какие высмеивают в Seinfield – и узкие кожаные брюки.
Да, хотя мне не хочется это говорить. Кожаные брюки.
Хуже того, в этих брюках он смотрелся просто классно.
– А я как раз пришел поинтересоваться, как ты, – сказал Джордан.
Его голос прямо-таки сочился заботой о моем психическом здоровье.
– Я в порядке, – сказала я, закрывая дверь и запирая замки.
Не спрашивайте меня, почему у нас так много замков, когда есть еще охранная сигнализация, собака и общественная программа по наблюдению за районом. Неважно.
– Желаю приятного вечера, – сказал нам какой-то торговец наркотиками.
– Спасибо, – ответила я торговцу наркотиками, а Джордану сказала: – Извини, но у меня нет времени с тобой болтать. Мне нужно сходить в одно место.
Джордан стал спускаться по лестнице вслед за мной.
– Дело в том, – сказал он, – что я не знаю, какие именно новости до тебя дошли. Насчет меня и Тани. Я хотел тебе еще в прошлый раз сказать, но ты была так против меня настроена… Хизер, я не хотел, чтобы ты узнала об этом вот так… – Я рванула к тротуару, но он не отставал. – Клянусь, я хотел, чтобы ты узнала обо всем лично от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92