— А… тогда подарок зачем?
— Я, кажется, ясно сказала: мы с тобой больше не увидимся. Никогда. Следовательно, я не смогу вручить подарок в день твоей свадьбы. — Она помолчала. — Поэтому я отдаю его тебе раньше. — Она поджала тонкие губы и сощурилась. — Что тут непонятного, Улей? — Она назвала ее почти забытым детским прозвищем. Ульяна почувствовала, как в душе что-то дернулось, а потом начало саднить. И если тетка всерьез угрожает никогда больше не видеться с ней…
— Вот. — Зинаида Сергеевна выдвинула ящик старинного комода из карельской березы и достала шкатулку. Она была не слишком большая и не слишком маленькая. Если бы Ульяна не знала, что у тетки не бывает ничего простого, обычного, то она бы и не подумала, что шкатулочка эта из настоящего черного, или, по науке, эбенового, дерева. На боку болтался желтый замочек. Золотой, не усомнилась Ульяна. — И ключик вот он. — С улыбкой искусителя она протянула Ульяне ключик чуть больше булавки. — Вот он, подарок. — Она испытующе смотрела на племянницу, пытаясь как следует прочитать все мысли, которые в данный момент вертелись у той в голове. Зинаида Сергеевна всегда любила это занятие. Надо сказать, у нее получалось. — Но я ставлю одно условие, дорогуша. Ты должна дать мне слово, что вставишь этот ключик, — она покрутила его за витой хвостик перед носом Ульяны, и та ощутила запах свежих тонких духов, — только в день свадьбы.
Ульяна неожиданно для себя ухмыльнулась. Мол, попробуй проверь.
— Слово, Улей, слово. Как бы трудно ни пришлось тебе в жизни, ты не прикоснешься к моему подарку до того самого дня…
— Зинаида Сергеевна, послушайте, я до сих пор не собиралась выходить замуж, я и сейчас не собираюсь, да и вряд ли соберусь… Так что же, я умру, не узнав, что вы мне подарили?
— Значит, не узнаешь. Значит, оставишь в наследство двоюродным племянникам. Родных-то у тебя нет и не будет, твои родители только тебя на свет успели произвести до того, как разбежались. — Она поджала губы.
— У меня трое двоюродных. Кому из них?
— А вот это уж твое дело.
— О-ох. Но как я стану дарить то, о чем понятия не имею? Значит, перед тем как подарить, мне все равно придется заглянуть внутрь?
— Нет, ни в коем случае. Я ведь беру с тебя слово. — Губы тетки в яркой помаде разъехались, а глаза сощурились и стали похожими на щелки. — Между прочим, в нашем роду уже был случай, когда свадебный подарок обрел хозяина через поколение.
Ульяна фыркнула, потом с сомнением покачала головой:
— Я слышала по радио, что сегодня на Солнце что-то происходит, на нем образовалась какая-то дырка…
— Не пытайся намекать, что я не в себе. Я всегда делаю только то, что хочу. Ты разве до сих пор не заметила?
— Не слепая, — хмыкнула Ульяна и потянулась за шкатулкой.
— Слово, дорогуша. Я жду слова. — Теткины наманикюренные пальцы побелели, впившись в черное дерево. — Я жду слова. Я знаю, ты умеешь его держать. Ты не откроешь ее, пока не соберешься замуж.
— Ловлю на слове! Вот я соберусь… я подумаю, что собралась, и…
— Не-ет, не передергивай. Надо, чтобы и он тоже собрался на тебе жениться. А то ты, хитрованка, выйдешь на улицу, увидишь кого-то и скажешь себе: соберусь-ка я выйти за вон того, в шляпе… — Зинаида Сергеевна захихикала.
— Ну и что такого случится с подарком, если я посмотрю? — спросила Ульяна, и в голосе ее прозвучали просительные нотки.
— Ничего с подарком не будет, — ответила Зинаида Сергеевна, пристально глядя на раскрасневшееся лицо девушки. — С тобой будет.
— Я не понимаю.
— И не надо, пока не надо. Так я получу от тебя то, что хочу? — с нетерпением в голосе повторила она, не сводя глаз с девушки. Зинаида Сергеевна понимала — у Ульяны сильный характер и уж если она что-то пообещает, то можно не сомневаться — не нарушит ни за что. — Вещь стоящая, дорогуша, не прогадаешь, — подзуживала ее тетка, хитро щурясь. — Всю жизнь будешь меня вспоминать.
Ульяна рассмеялась, смех получился хриплым, она явно волновалась. Внезапно она почувствовала себя похожей на ту собачку, которая нарисована на фантике от конфет «Ну-ка, отними».
— Сама понимаешь, дряни я никогда в жизни при себе не держала, — продолжала ее тетка. Она повертела свой подарок перед носом Ульяны. Солнечный луч уцепился за золотой ключик, и он сверкнул так ярко, что Ульяна зажмурилась, спасаясь от настырного солнечного зайчика.
— Ну, что-о там, а? — просительным тоном произнесла Ульяна, пытаясь прибегнуть к давней детской манере, напомнить тетке прежние времена, когда она на лето приезжала к ним в заказник. — Бриллианты? Те, в которых вы сиживали в царской ложе в оперном театре?
— Нет, милочка. — Зинаида Сергеевна расплылась в самодовольной улыбке. — Бриллианты я уже продала. — Она свела на переносице слегка подчерненные брови. — Мне ведь надо было прилично дожить до сего дня после смерти моего мужа, Ксаныча.
— А на что вы собираетесь жить дальше? — нагло поинтересовалась Ульяна.
— Дорогая, ты помнишь, в каком году я родилась?
— Не важно, в каком вы родились. Я вижу, какая вы сейчас.
— Благодарю, надеюсь, это комплимент. — Она улыбнулась, очень молодо. — Судя по всему, ты не лукавишь. — Она шумно втянула воздух. — Ты просто не умеешь этого делать. Впрочем, жаль, — неожиданно добавила она. — Но это не важно. Я, знаешь ли, меняю свою жизнь, как теперь говорят, круто. — Она вскинула подбородок. — Я давно для себя решила провести последние годы жизни в раю, то есть оказаться там не после жизни, а еще при ней. — Ульяна вытаращила глаза. — Ульяна, не напрягайся. — Тетка улыбнулась. — У каждого — свое представление о рае. Для меня он похож на… Австралию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12