В дом вела солидная роскошная дверь. В нее. вставлены два больших стекла, не прикрытых шторами. Но независимо от того, были шторы или нет, покой обитателей дома охранялся заведенным в нем порядком. Если только не попадался какой-нибудь рисковый парень вроде Ника, который наплевал бы на приличия и заглянул внутрь.Первый этаж дома представлял собой просторный, свободный зал, за которым, как ясно видел Ник из-за парадной двери, тянулась терраса, выступавшая над берегом, точно висячий сад. Там спиной к Нику сидела женщина, смотревшая на море.— Что-нибудь видишь? — спросил Моран.— Она на террасе, — сказал Ник, входя в дом.Женщина на террасе, казалось, была столь же удивлена их приходу, как и Рокси, и, пожалуй, столь же обрадована. Она окинула Ника долгим враждебным взглядом и отвернулась. Кэтрин Трэмелл мгновенно поняла, кто они такие, и создавалось впечатление, что ей пришлось бы гораздо больше по душе вторжение вооруженных грабителей. Ее голубые глаза вселили в Ника беспокойство. Они были большие, проницательные, и женщина точно прочитала мысли Ника, скользнув по его лицу лучистым взором.Она была такой же красивой блондинкой, как и Рокси. Но если Рокси походила на манекенщицу, то у Кэтрин Трэмелл была менее вульгарная, более тонкая красота. Такие, как у нее лица смотрели на мир с портретов художников восемнадцатого столетия; у Кэтрин было лицо знатной дамы, аристократки. Но в то же время за ее благородной наружностью угадывалось что-то еще, какая-то удивительная чувственность, затаенное пламя.— Миссис Трэмелл? Я детектив…— Я знаю, кто вы, — спокойно сказала молодая женщина.Кэтрин избегала или просто не желала смотреть им в глаза. Она не открывала взора от воды, будто черпала спокойствие в ее движении.— Как он умер?— Его убили, — сказал Гас.— Я знаю. Но как он…— Ломиком для колки льда, — оборвал ее Ник.Она закрыла на мгновение глаза, будто представляя себе окровавленного Джонни Боза, погибшего от руки изощренного убийцы, и на губах ее промелькнула какая-то странная, жестокая, самодовольная улыбка. От этой улыбки или от ее лица у Гаса озноб пробежал по коже. Он посмотрел на своего напарника и поднял брови, словно говоря — психопатка.Ник пренебрег молчаливым мнением Морзна.— Вы долго встречались с ним?— Я не встречалась с ним. Я с ним спала. Теперь она напоминала маленькую девочку, которая говорит недозволенное, желая досадить старшим. На Гаса это произвело впечатление.— Так вы кто? Проститутка? Наконец она повернулась к нему лицом все с той же легкой улыбкой на полных губах.— Нет. Я любительница.— И сколько времени вы занимались с ним сексом? Она слегка пожала плечами.— Год… полтора.— Вы были с ним вчера ночью?— Да.— Вы пошли с ним домой?— Нет.— Но вы видели его.— Я же только что сказала — да.— Где? Когда?Кэтрин Трэмелл вздохнула, будто вопросы Ника были слишком скучными, слишком примитивными и поэтому ей не хотелось на них отвечать.— Мы выпивали в клубе. И ушли оттуда вместе. Я вернулась сюда. Он отправился домой.Она пожала плечами, что на языке жестов означало: «Вот и вся история».— С вами был кто-нибудь вчера ночью?— Нет. Вчера ночью я была не в настроении.Ник давно решил, что будет вести расследование, не обращая внимание ни на выходки мадам Трэмелл, ни на свое отношение к Джонни Бозу, ни на заинтересованность шефа полиции в этом деле, для него было важно лишь одно — кто-то жестоко убил человека. Кэтрин Трэмелл беспокоило только бесцеремонное вторжение полицейских в ее жизнь и больше ничего.— Мадам Трэмелл, позвольте вам один вопрос. Вас огорчила его смерть?Кэтрин посмотрела на Ника, взгляд ее глубоких глаз был прозрачен, как тихая прибрежная волна.— Да. Я любила трахаться с ним. Она опять обратила взор на воду.— И этот парень, Боз… — начал Гас Моран.Она оборвала его, подняв руку, точно полицейский, останавливающий движение машин.— Я не желаю больше ни о чем разговаривать. Обычно Гаса было трудно вывести из себя, но поведение Кэтрин Трэмелл начинало действовать ему на нервы точно так же, как и его напарнику.— Послушайте, мадам, мы можем допросить вас в нижней части города. Вы этого добиваетесь?Она сохраняла полное спокойствие.— Объясните мне, в чем я нарушила закон и арестуйте меня. Тогда я поеду с вами в нижнюю часть города.Она говорила без вызова, по-деловому. У Ника было ощущение, что Кэтрин Трэмелл все равно освободилась бы каким-нибудь загадочным образом, если бы они настояли на ее аресте.— Мадам Трэмелл…— Арестуйте меня, сделайте это согласно правилам или…— Или? — с негодованием спросил Гас. — Какие там «или».— Или, — стояла на своем Кэтрин, — убирайтесь отсюда к чертовой матери. — Она снова подняла на них голубые глаза. — Пожалуйста, — вежливо добавила она. * * * Многие коллеги Каррана и Морана с полицейском управлении Сан-Франциско полагали, что они чересчур торопили события, что их слишком занесло и что они вообще повели себя неправильно. Но даже таким бывалым ребятам, как Ник с Гасом, было нечем оправдать арест Кэтрин Трэмелл. Они не имели для этого никаких оснований: ни улик, прямых или косвенных, ни предполагаемой версии убийства. Кэтрин так заморочила им головы, что их даже покинула интуиция. Поэтому они сделали то, что она потребовала от них. Убрались из ее дома.Они проехали добрых пятнадцать миль назад по дороге в город, прежде чем один из них подал голос. — Ничего себе девочка, — сказал Гас. Глава третья Ник почти вовремя успел на трехчасовой прием к врачу. Гас бешено, на предельной скорости гнал полицейскую машину без опознавательных знаков по шоссе 101, он промчался как одержимый по мосту через Золотые Ворота, проклиная водителей автомобилей, которые забили дорогу со стороны Приморья, и послеполуденную пробку в районе форта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51