— А как я себя с ней вела? Мы очень мило беседовали.— Не заметил. Ты весь вечер сидела надувшись, и из тебя слова-то нельзя было вытянуть.— А что по-твоему, лучше трещать без умолку всякий вздор, как твоя Ронда?— Она не моя, — ответил Бак. — Но есть правила приличия, и надо поддерживать беседу, а не показывать всем своим видом, что тебе на все глубоко наплевать.— Это ты себе скажи. Пригласил девушку в кино, а сам только и делал, что бегал то за поп-корном, то за пепси. Уж если ты заговорил о правилах приличия, ты вел себя куда хуже, чем я. Всем своим видом ты показывал, как устал от любимой подружки. Хотя этот прощальный поцелуй на крыльце у тебя получился весьма…— Ну, продолжай, не стесняйся! — подзуживал ее Бак.Холли чувствовала, что готова залепить ему пощечину. Слава Богу, они уже почти приехали. Впереди наконец показался дом Брубейкеров.— ..весьма трогательным, — закончила фразу Холли.— Да как ты могла видеть это? Ты же спала!— Ну… я как раз в этот момент проснулась.Бак остановил у гаража машину и, как галантный кавалер, обошел ее кругом, чтобы помочь выйти своей спутнице.— Трогательный, значит, — повторил он.— Да, трогательный. — Холли не пони мала, почему он так привязался к ее словам.— Ну а как, по-твоему, я должен был целовать ее? — спросил Бак, прижав Холли к корпусу машины и лишая ее возможности убежать, если вдруг такое желание у нее возникнет.— Страстно, если любишь, — ответила она, неловко пошевелившись в кольце его рук.— Вот так? — сказал Бак и, заключив ее в объятия, продемонстрировал свое понимание того, как надо целоваться, если по-настоящему любишь.— Да, именно так, — с изумлением проговорила Холли, когда Бак поднял голову.— Но я не мог ее так поцеловать, потому что… я не люблю ее, — медленно проговорил Бак, глядя Холли прямо в глаза.— Действительно не любишь? — тихо проговорила Холли.— Холли! Мы не можем вести себя так. Ты же обручена. Обручена с моим братом! Неужели ты не понимаешь?— Нет, Бак… я должна сказать тебе что-то очень важное. Но не здесь и не сейчас. Это длинная история.— Почему не сейчас? Чем не благоприятный момент? Я чувствую, между вами творится что-то неладное, и эта неизвестность убивает меня, — проговорил он, не отрывая от Холли пытливого взгляда.— Я не могу, — простонала она. — Вначале я должна сказать что-то важное твоим родителям.— Что важное? Что за тайны? Что за секреты?— Бак, я клянусь все рассказать тебе, как только смогу. Я обещала хранить в секрете… Но поверь, сегодня вечером ты все узнаешь, — умоляюще глядя на него, проговорила она. — Знай только, что я люблю тебя. Я… люблю… тебя…— Холли! — воскликнул Бак и еще сильнее сжал ее в своих объятиях.Но тут до их затуманенного страстью сознания донесся шум подъехавшей машины и стук захлопываемой дверцы.Раздалось зычное покашливание. Голос явно принадлежал мужчине.Бак и Холли, вздрогнув, оторвались друг от друга. Хуже всего было то, что их застукали на месте преступления.Холли первая пришла в себя от неожиданности.— Папа?! Ты? — воскликнула она и со слабым стоном опустила голову Баку на грудь. Глава 8 — Ну же, ну же, не стесняйтесь, — с улыбкой проговорил Джордж Фергюсон.Холли судорожно вцепилась в Бака, чтобы не упасть, поскольку ноги внезапно отказались ее держать.— Да не пугайся так, детка! — рассмеялся он. — Это не преступление. Я тоже пару раз поцеловал твою маму до свадьбы. Ничего в этом зазорного не вижу.— Папа… Но я ожидала вас с мамой только на следующей неделе, — наконец нашла в себе силы заговорить Холли, беспомощно вскинув глаза на Бака, который тоже выглядел весьма растерянным.— А мы хотели преподнести маленький сюрприз своей единственной голубке, — сказал Джордж.Он был импозантным мужчиной, высоким и статным, одетым в ковбойский костюм со всеми необходимыми деталями, начиная с огромной широкополой фетровой шляпы и кончая дорогими кожаными сапогами с золочеными набойками и пряжками.— Ну иди же сюда! Давненько я не обнимал свою девочку! Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как ты уехала, сказал Джордж и, разведя громадные руки в стороны, направился к Холли.Бак молча наблюдал за ними и лихорадочно соображал, как ему себя вести. Как объяснить, что он целовал невесту своего брата? Может быть, сказать, что он просто поздравлял ее с помолвкой? Или, может, что он помогал ей вытащить соринку из глаза? Или… Нет, больше на ум ничего не приходило.— Ну же, поцелуй своего папочку, который так скучал о своей нежной дочурке! Я просто не мог дождаться следующей недели. — И он, обхватив большими ладонями маленькое личико Холли, запечатлел три поцелуя на ее щеках и лбу.В этот момент из машины вышла Труди.— Мама! — воскликнула Холли и бросилась к ней. Они обнялись.— Ну, познакомь нас снова с Мерлом, — проговорила Труди, когда они подошли к Баку. — Если мне не изменяет память, последний раз мы виделись где-то лет двадцать назад. Я бы ни за что не узнала тебя. Но вы так страстно целовались… Я сразу поняла, что ты — Мерл.— Мерл? — прохрипел Бак, растерянно глядя на Труди. Он не сразу осознал, что они приняли его за Мака. Но ему не следует оставлять родителей Холли в заблуждении. Все и так достаточно запутано.— О нет. Я не Мерл… Произошла ошибка. Я… — начал Бак, но Труди прервала его:— Я знаю. Большой Дедди рассказывал нам о ваших причудах. Вы все ненавидите имена, которые вам дали родители. У вас у всех есть прозвища. Дай мне вспомнить… Макс?— Нет, не Макс. Я…— Стой-ка. Марк?— Нет, не Марк. В общем, я…— Подожди. Мэт? — настойчиво пыталась угадать Труди.— Нет! Это же Мак! — подсказал Джордж.— Я не Макс, не Марк, не Мэт, не Мерл. И хочу внести с самого начала ясность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30