Позже он стал чуждаться и отдаляться от нее, и это продолжалось все время, пока они росли, а потом их пути разошлись вовсе.
Она училась рисованию за границей; он занялся фамильным бизнесом семьи Ларсен, превращая богатый концерн железных дорог в транспортный конгломерат с миллиардным доходом.
Бретт знала, что его единственная дочь ненавидела его с такой силой, что ей не позволялось даже упоминать его имя. Интересно, а ее дедушка также ненавидит Барбару? А ее? И что ему от нее надо? Она направилась в спальню, закрыла дверь и набрала номер Лизи.
— Происходит что-то непонятное.
— Что значит непонятное? — спросила Лизи.
— Мой дедушка хочет со мной встретиться. Лизи, что мне делать? А что если он не любит меня? Как мне его называть? — спрашивала Бретт.
— Он твой дедушка — значит, должен любить тебя, — сказала Лизи.
— Но Барбара же его ненавидит, — возразила Бретт.
— Бретт, ты же знаешь, что твоя мама немного с «приветом». Он, наверное, добрый человек. Мои дедушки очень добрые. Дедушка Грандра Пауэл действительно очень старенький. От него пахнет каплями от кашля, и он ничего не слышит, но такой милый, — сказала Лизи.
— Ты их знаешь всю свою жизнь, — возразила Бретт.
— Ну и что? — сказала Лизи. — Он тебя не тревожил, пока не хотел видеть. Но всегда посылал тебе подарки на день рождения и Рождество, и ведь это брат твоей тети, поэтому как же он может быть злым?
— Если Барбара узнает, с ней случится удар, — сказала Бретт.
— А кто собирается рассказывать ей? Ты? Как часто вы с ней видетесь, раз в месяц? Давай, Бретт, вот будет здорово!
— Ты на самом деле так думаешь?
— Хи, подожди-ка.
Бретт услышала приглушенный голос своей подружки, затем она опять взяла трубку.
— Кто-то хочет тебе что-то сказать, — хмыкнула Лизи.
— Что там, Бретт? Каракатица показала некоторые твои фотографии, напечатанные в школьной газете. Они действительно очень неплохие.
Это был брат Лизи, Дэвид.
— Спасибо, Дэвид. А что ты делаешь дома? — пролепетала Бретт, довольная тем, что Дэвид не сможет увидеть ее щек, которые стали пунцовыми.
— Я прилетел сюда по поводу работы. Он получил степень магистра компьютерной технологии в Станфорде.
— Ты собираешься работать в Нью-Йорке? — спросила Бретт.
Уже представляя это, ее фантазии зашли намного вперед. Конечно, у него будет его собственная квартира. Они с Лизи будут часто его навещать, а может, даже иногда будут помогать убирать ее. У Бретт засосало под ложечкой. У нее возникло чувство, словно она летит вниз на американских горках.
— Еще не знаю. Я получил приглашение и в Калифорнию, поэтому надо все продумать.
Вместе с другими фотографиями ее друзей и ее детской у Бретт до сих пор стоял на туалетном столике его снимок, который она сделала два года назад в Кокс Коуве летом. Дэвид не относился к ней как к ребенку, и, когда они с Лизи мечтали о свиданиях, прогулках или о своем первом поцелуе, она всегда представляла Дэвида. Этим она не делилась даже со своей лучшей подругой.
— Не волнуйся, Бретт, — сказала опять Лизи. — Все будет хорошо. До завтра.
Не отрывая глаз от двери, Бретт ждала в уютном небольшом кафе-мороженое отеля «Сент-Морис» в Сентрал-парке. Она разглядывала карнавал чучел львов, кроликов, медведей и других безделиц, установленных на окнах, теребя пальцами ювелирный зверинец на запястье. До сегодняшнего дня она никогда не надевала подарки деда.
— Думаешь, он придет? — волнуясь, спросила Бретт.
— Дорогая, он будет здесь, — старалась успокоить племянницу Лилиан. — Ты не должна так волноваться.
— Да, но ты тоже волнуешься. Все утро ты курила одну сигарету за другой.
Лилиан отняла свою руку от сигаретницы и успокаивающе погладила Бретт.
— Все будет хорошо, Бретт. Вот увидишь. Свен проскользнул через запасной выход отеля. Он появился совсем незаметно, без предупреждения.
— Здравствуй, Лилиан. — Его глаза устремились на Бретт. — Господи, она похожа на Ингрид как две капли воды!
Он не был готов, что его единственная внучка и его жена, которую он так любил и потерял в тот день, когда она родила ему единственного ребенка, так похожи.
Бретт, борясь с мрачным предчувствием и нервозностью, поднялась и осторожно посмотрела на него. Свен выглядел самым высоким и самым широким, кого она когда-либо видела. Он стоял как гора, светло-пепельные волосы были словно слегка припорошены снегом. Его присутствие, подавляющее, магнетическое, вызывало трепет и благоговейный страх, будто она подошла очень близко к перилам высокого балкона.
— Да, Свен, — согласилась Лилиан. С некоторой томностью она обратилась к своей внучатой племяннице.
— Бретт, это твой дедушка.
— Здравствуйте, сэр.
Бретт посмотрела ему прямо в глаза, светло-голубые и поразительно прозрачные. Его взгляд был холодным и пронизывающим. Бретт показалось, что он видит все и, как объектив ее фотоаппарата, схватывает все, что появляется в данный момент.
Она захотела дотронуться до него, чтобы удостовериться, что он реальный, и так и не смогла заставить себя обнять и поцеловать его. Она протянула ему руку, и он медленно слегка сжал ее в своей: удивила холодность его ладони.
Свен кивнул в ответ, сел, продолжая разговор с Лилиан.
— Те фотографии, что ты мне прислала, только намекали на сходство.
Его голос, баритон, был без следа шведского акцента, который ожидала услышать Бретт, и казался ей эхом, раздающимся издалека. Его темно-коричневый костюм-тройка подчеркивал его громоздкость посреди красивого легкомыслия кафе. Золотые часы на цепочке были его единственным украшением.
Галстук в тон костюму был аккуратно завязан под крахмальным воротником рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116