Пончик снова затявкал.
– Мне можно идти? – спросила Лина, она была смущена, но и невероятно довольна тем, что ему захотелось сфотографировать ее.
– Теперь этот пес весь в твоем распоряжении.
Лина подошла к Пончику, которому явно не терпелось выскочить на улицу. Она начала отпирать дверь, чтобы выпустить его, но тут ее взгляд упал на толстую папку, лежавшую на столике. Написанное чьей-то рукой имя было подчеркнуто красной чертой.
Она прижала руку к груди и невольно вскрикнула.
Услышав крик, Джек едва не выронил бутылку вина. Когда он увидел, куда она смотрит, сердце его сжалось.
– Это не то, что ты думаешь, – спокойно произнес он.
Лина взглянула на Джека с такой болью, что он готов был провалиться сквозь землю.
– Разве? – спросила она каким-то неестественным голосом и принялась перелистывать документы. – Сведения о доходах, записи суда, правительственные документы, личная переписка. И что же мне думать? Что все это появилось у тебя на столе случайно, да, шпион?
– Я запросил это, еще когда думал, что ты надуваешь тетю Софи.
– Так ты думал, что я надуваю Софи, – повторила Лина так тихо, что Джек понял – он пропал.
– Но теперь я не верю этому, – уточнил он и по ее взгляду понял, что это уже ничего не меняет.
– По правде говоря, меня не волнует, чему ты веришь. Неужели ты не понимаешь, как ужасно, когда кто-то копается в твоей личной жизни? Как бы ты чувствовал себя, обнаружив, что за тобой шпионят?
– Разозлился бы.
– Вот именно.
– Лина, – заговорил он, кивнув на документы, – это все общеизвестно.
– Неужели всем известны сведения о доходах моего покойного мужа? – удивилась она.
– Ну нет, конечно…
– Убирайся.
– Лина, я не знаю, что сказать.
– Уходи сейчас же.
– Но я даже не просмотрел эти бумаги.
– Если ты не покинешь пределы моих владений в течение часа, я вызову полицию.
– Технически…
– И даже не пытайся ловчить, убирайся и оставь меня.
Джек смотрел на Лину, не в силах смириться с мыслью, что все кончено.
– Хорошо, я уеду, – спокойно произнес он. – Но только помни об одном: я люблю тебя, и это не изменится. Никогда. Мы были вместе, и я уверен, тебе было хорошо. Если ты действительно хочешь прогнать меня, то пусть эта ответственность ляжет на твои плечи.
Лина взглянула на папку, затем снова на Джека.
– Я хочу, чтобы ты уехал.
– Лина…
– Нет! Не хочу ничего слушать! Ты перевернул всю мою жизнь, растоптал меня. Уходи! Убирайся, пока окончательно все не разрушил.
Джек не мог спорить. Он ненавидел себя. Он надеялся, что у него появится возможность исправить все, а вместо этого потерял последний шанс.
– Через час мы уедем, – выдавил Джек.
Лина буквально рухнула на колени перед съежившимся Пончиком.
– Прощай, мой маленький. Я люблю тебя.
Джеку отчаянно хотелось, чтобы эти слова были обращены к нему. Его сердце сжалось от боли.
Пончик лизнул Лину в щеку, а потом с укором посмотрел на Джека. Только этого ему не хватало! Презрение от двух самых дорогих существ на свете. Лина подняла глаза на Джека, по ее лицу катились слезы.
– Если ты захочешь оставить Пончика, я с радостью приму его.
– Нет! – быстро возразил Джек. – Он поедет со мной!
Презрения, промелькнувшего в ее глазах, хватило бы, чтобы стереть с лица земли всю нечисть.
– Не волнуйся. Я не стану оспаривать завещание.
– Дело не в завещании. Можешь забрать все себе, меня это не волнует. Но Пончик останется со мной.
Что-то промелькнуло в глазах Лины, но так быстро исчезло, что Джек ничего не успел понять. Она в последний раз поцеловала собаку и поднялась. Подошла к двери, не оглянувшись на Джека. Его охватило отчаяние.
– Лина?
– Что? – Она даже не повернулась.
– Желаю тебе всего хорошего.
У нее вырвался тихий стон, она вышла и закрыла за собой дверь.
– Я люблю тебя, – добавил он, но было уже поздно.
Суд над Джейкобом и Миллисент Уинстонами продолжался три недели. Элиза присутствовала на заседании в течение четырех дней. Как бы адвокаты защиты ни пытались запутать ее, она твердо держалась своей линии. И как бы адвокат Миллисент Уинстон ни старался перенести всю вину на ее мужа, показания Элизы вывели всех на чистую воду. Суду понадобилось тридцать минут, чтобы огласить приговор.
Снимать в зале было запрещено, но телевидение постоянно рассказывало об этом сенсационном событии. Так что когда Джимми Делейни, Кролик, дал свои показания, всем стало известно, что «Счастливые питомцы», санаторий для собак и их владельцев, был одним из тех мест, где ФБР прятало основных свидетелей.
Джек вздрагивал всякий раз, когда слышал название санатория и имя его владелицы. Они с Марком убедили прокурора, что в показаниях Лины нет никакой необходимости, поэтому ее не вызывали в суд. Но к концу судебного процесса вся страна знала имя Лины Кросби.
Джек догадывался, как это возмущает Лину. Но он не только воображал себе это. Он связывался с Баззом чуть ли не каждый день.
Когда он позвонил ему в первый раз и назвался, охранник обрушился на него с градом упреков. Но когда Джек молча выслушал все обвинения и согласился с ними, Базз сделал небольшой перерыв, что дало Джеку возможность заверить – его единственной целью было узнать, что Лине удалось нормально пережить эту шумиху.
Новости оказались довольно мрачными. Базз доложил, что Лина почти ничего не ест, не спит и ни с кем не разговаривает. Ее предприятие совсем оправилось от нанесенного ущерба, но она перестала интересоваться санаторием. Ее имя упоминалось в заголовках многих газет, некоторые подробности ее жизни стали достоянием всей страны. И все это благодаря Джеку.
Он готов был застрелиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71