Такого желания она не знала раньше, до встречи с этим странным, загадочным человеком, который теперь занимал все ее мысли. Она ничего вокруг не видела, не слышала, не ощущала, только его присутствие. Он здесь, так близко, они снова вместе… Тоскливая опустошенность, которую она испытывала с тех самых пор, когда вышла из дома у озера ясным солнечным утром, наконец-то исчезла.
Рэнд медленно, словно нехотя, оторвался от ее губ.
— Я хочу быть с тобой, Калинда. Клянусь, я буду служить тебе верой и правдой, охранять Твой дом от любого хищника, который осмелится нарушить твой покой.
Калинда слегка повернула голову, остро ощущая влажные щекочущие поцелуи на шее под волосами.
— Насколько я помню, ты и себя причислил к хищникам, — напомнила она, пьянея от его ласк и осознавая всю тщетность попыток вернуть ясность мысли.
— А как же иначе, дорогая? Чтобы бороться с сильным противником, нужно самому быть сильным. — По его телу пробегала дрожь, вызывая у Калинды головокружительное ощущение своей женской власти, уже знакомое ей. Власти, смешанной со странным желанием подчиниться, подарить наслаждение. Умом Калинда не понимала этого, но ее тело уже не подчинялось рассудку.
— Ты в самом деле хищник? — шепнула она, откидывая назад голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
Рэнд глубоко вздохнул. Его пальцы крепче сжали ее талию.
— Да, я настоящая акула, — сказал он совершенно серьезно. — Но тебе под силу укротить меня, дорогая. Я всегда буду работать для тебя и никогда — против. Верь мне, прошу тебя!
Калинда покачала головой.
— Но я не понимаю, Рэнд. Ты так хорошо знаешь изнанку делового мира, обладаешь качествами, необходимыми, чтобы выжить в нем. Что ты делаешь в горах вот уже полтора года?
Рэнд помолчал, подыскивая нужные слова.
— Я бежал от самого себя, вернее, от того человека, которым стал благодаря этим качествам. Бежал от акулы, в которую постепенно превратился. Полтора года назад я заглянул себе в душу, дорогая, и ужаснулся. Мне совсем не понравилось то, что я там увидел. Я понял, что мне нужно время, чтобы открыть для себя другие стороны жизни, обрести новые идеалы. Потому я и уехал в горы.
Калинда как зачарованная смотрела в его глаза, такие искренние, полные боли, и сердце подсказало ей, что никогда ни одной живой душе он не говорил этих слов. Движимая внезапным состраданием, она приложила ладони к его посуровевшему лицу, словно высеченному из камня.
— А теперь тебе захотелось вернуться к прежней жизни? Почему ты решил, что на этот раз все пойдет по-другому?
— На этот раз у меня, есть ты. Я нашел нечто более важное, чем создание империй.
Несмотря на напряженность момента, губы Калинды тронула невольная улыбка.
— Значит, я призвана оказать облагораживающее действие на акулу делового мира?
— А мое призвание, кажется, заключается в том, чтобы служить для тебя источником постоянного развлечения! — обиженно сказал он, легко подхватывая ее на руки.
— Рэнд, я и не думала насмехаться над тобой! — запротестовала Калинда, инстинктивно прижимаясь к нему, чтобы не упасть. Рэнд, не выпуская ее из рук, направился к двери.
— Нет, ты смеялась надо мной, — упрямо заявил он. — Но я знаю, как с тобой бороться.
В коридоре он безошибочно определил, где находится спальня, и свернул туда. Голова Калинды откинулась назад, длинные ресницы затрепетали, отбрасывая тени на нежные щеки.
Рэнд расценил ее молчание как согласие. Вдохновленный победой, он еще крепче прижал к груди свою драгоценную ношу и в два прыжка преодолел расстояние, отделявшее его от спальни. Толкнув ногой дверь, он огляделся и, подойдя к кровати, осторожно опустил Калинду на покрывало.
Здесь господствовала та же теплая, насыщенная гамма, что и в гостиной, только все было наоборот, пол устилал персиковый ковер, а покрывало и обивка стульев были сочного зеленого цвета. В своем темно-красном с синими разводами платье, отделанном золотой тесьмой, Калинда, раскинувшаяся на зеленом покрывале, казалась яркой птичкой из райского сада.
— Ты похожа на одалиску из гарема, ожидающую своего повелителя, то есть меня, — восхищенно произнес Рэнд, торопливо развязывая галстук-бабочку и бросая его на ковер.
— Значит, у тебя целый гарем? — лукаво спросила она, не сводя с него глаз.
— А как же, — улыбнулся он, расстегивая рубашку. — Только мой гарем состоит из одной невольницы.
Калинда таяла под его пристальным, жгучим взглядом, и, когда он разделся и потянулся к ней, ее тело пронзила чувственная дрожь.
— Калинда, моя нежная, страстная Калинда… — прошептал Рэнд, обнимая ее и нащупывая застежку платья подрагивающими пальцами. — Я поверить не мог, что ты покинула меня, когда проснулся в то утро в полном одиночестве. Неужели ты не нашла в моих объятиях того счастья, которое испытал я? Вот что мучило меня больше всего… Ты назвала меня проницательным человеком, но, похоже, ты ошиблась. Я и предположить не мог, что ты вот так уедешь…
— Я решила, что у нас с тобой нет будущего, — тихо сказала Калинда.
В комнате было прохладно. Нежными, ласкающими движениями Рэнд начал раздевать Калинду. Она подняла на него умоляющие глаза.
— Я и сейчас не уверена, что мы поступаем правильно… Почему ты разыскал меня, Рэнд?
— Тише, дорогая, не надо слов, — шепнул он, касаясь губами ее отвердевшего соска. — Ни о чем не тревожься. Эта ночь принадлежит нам. Я тебе все объясню завтра…
Калинда закрыла глаза и отдалась прикосновениям его горячих рук. Сомнения и страхи унеслись прочь. Важно только то, что происходит сейчас, сию минуту. Это так чудесно… Рэнд отлично понимает, что она чувствует, и пользуется ее состоянием, вдруг подумала Калинда, но тут же отогнала непрошеную мысль, уступая пьянящим ласкам его чутких губ и рук, откликаясь на молчаливый призыв его сильного, мускулистого тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46