— Вы знаете графа Ручини?
Леди Диана тотчас же повернулась к Краузе.
— Да, я знаю его, а вы?
— Я тоже… но очень мало. Мы встретились с ним однажды в Берлине.
— Берлине?.. Расскажите мне про это.
— Пожалуйста! — прервал ее Джимми, — вы видите, как она интересуется этим Дон-Жуаном!
Деклинг заставил Джимми замолчать.
— Джимми, вам не давали слова. Не мешайте говорить Краузе.
— Я сейчас вам точно расскажу, при каких обстоятельствах я услыхал имя этого итальянца. В 1919 году я был членом экономико-технического совета при ВАФКО, иначе говоря, германской комиссии по перемирию. Однажды меня посетил Селим-Бей, турок, с которым я был в деловых отношениях во время войны. Он предложил использовать мое влияние для закупки некоторых товаров; каких — сейчас не припомню. Сделка предусматривала оплату наличными, в долларах, на имя графа Ручини, под его личную ответственность. Я спросил турка, для кого предназначается товар и от чьего имени действует граф Ручини. Он ответил, что Ручини — венецианский дворянин, был во время войны одним из начальников итальянской контрразведки в Риме, что он действует от имени одной из южноамериканских республик и что какой-то бразильский пароход берет на себя доставку груза в Гамбург. Все шло как по маслу, но вдруг наше бюро на Вильгельмштрассе сообщило мне, что сделка с Селим-Беем и Ручини сорвалась. Какой-то шпион узнал обо всем и предупредил англичан. Несколько месяцев спустя я встретился с графом Ручини в вестибюле отеля «Эспланад», где он находился в обществе Селим-Бея и бывшего адъютанта египетского эмира. Мы перебросились несколькими словами. Турок благодушно сказал мне: «Англичане провалили наше дельце. Я сожалею, что напрасно беспокоил вас, господин доктор, и очень извиняюсь перед вами». — Я начал возражать; в это время Ручини заметил: « Это неважно, милостивый государь. Англичане на этот раз выиграли, в следующий — они потеряют». Вот, собственно, и все, что было.
Леди Диана, слушавшая Краузе с живейшим интересом, спросила:
— Что вы заключаете из всего этого, Эрих?
— Ничего. Но если вы хотите, чтобы я говорил с вами вполне откровенно, я вам отвечу, что отсюда можно вывести два заключения: во-первых, граф Ручини не имел ни малейшего намерения передавать товар южноамериканской республике.
— Почему?
— В этом случае британское посольство никогда не вмешалось бы в эту историю.
— А во-вторых?
— Граф Ручини не выносит англичан. Если бы вы слышали, каким тоном он сказал мне, что англичане проиграют в следующий раз, вы бы не сомневались в этом.
Игроки в покер наблюдали за леди Дианой. Джимми первый прервал молчание.
— Вот видите, Диана, вы компрометируете себя с англофобом, ведущим сомнительные дела… Плохо! Очень плохо! Пум! Пум! Коварный Альбион! Какой ужас!
— Ах, вы меня раздражаете! Сэр Реджинальд Деклинг иронически заметил в свою очередь:
— Теперь я понимаю, почему этот патриций чуть не перевернул гондолу в прошлый раз! Он пронюхал, что в ней двое подданных его британского величества: Диана и я!
Но леди Диана решительно поднялась.
— Вы все ужасны с вашими глупыми шутками… Спокойной ночи!
Как птица, складывающая крылья, она запахнула манто на своих обнаженных плечах и громко хлопнула дверью будуара.
Глава 5
Каждое утро Джимми и сэр Реджинальд Деклинг принимали солнечные ванны на пляже Лидо. Растянувшись, почти голые, на песке Excelsior, они обнажали девять десятых своего тела со спокойным бесстыдством англосаксов. В полдень они возвращались на борту «Тритона» в Большой канал. Джимми высаживал сэра Реджинальда Деклинга у «Даниэли» и отправлялся домой.
На следующий день после инцидента в будуаре сэр Реджинальд сказал Джимми:
— Проводите меня на вокзал. Завтра уезжает одна из моих приятельниц, очаровательная венка, и я хочу взять для нее спальное место в симплонском экспрессе.
Моторная лодка поднялась по волнистой линии Большого канала, прорезывающего всю Венецию, и остановилась перед железным мостом. Джимми и сэр Реджинальд выскочили на набережную. Вдруг Джимми, толкнув локтем своего соседа, прошептал:
— Посмотрите на ступеньки вокзала… Там поднимается Ручини в сопровождении какой-то женщины.
Сэр Реджинальд свистнул и сардонически заметил:
— Пассия Дианы не собирается скучать в дороге.
— Идите заказывайте спальное место, а я останусь наблюдать за ними.
Джимми пошел за Ручини на некотором расстоянии и внимательно следил за ними. Спутницей Ручини была молодая девушка, лет около двадцати, скромно одетая. Тоненькая брюнетка, с чистым профилем камеи, она напоминала мадонну Кастельфранко или нежное кроткое существо, сошедшее с полотна Джорджоне. Девушка шла рядом с Ручини удивительно легко и грациозно, фамильярно держа его за руку. Миланский поезд отходил. Ручини поцеловал свою спутницу, вошел в купе и подошел к окну, чтобы сказать ей несколько слов. Поезд отошел. Девушка помахала платочком и долго смотрела вслед уходившему поезду.
Но для Джимми было достаточно. Присоединившись к сэру Реджинальду, он вернулся домой. Он торопился рассказать о своем открытии леди Диане.
— Диана, это я, — проговорил он, стуча в дверь ее будуара. — Уже без четверти час… Вы встали?
Голос из глубины комнаты ответил:
— Оставьте меня в покое.
— Послушайте, Диана, мне нужно с вами поговорить, откройте дверь.
Тот же усталый голос повторил:
— Оставьте меня в покое.
Джимми заупрямился и закричал в дверь:
— Да отворите же, Диана, черт возьми. Я возвращаюсь с вокзала, где видел Ручини.
За дверью послышались звуки быстрых шагов, смягченных комнатными туфлями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53