Дракон вырезал в камне всю историю Мироздания. Ты только взгляни! Какие несметные знания, какие тайны, не известные ни одному из людей, начертаны на этих стенах!
Коньен только кивнул, почти не обратив внимания на слова мага. Его лицо, озаренное фонтаном магического света, выглядело необыкновенно одухотворенным. Он знал эти старые песни и любил их, как не любил ни одного человека в своей жизни. И теперь золотая память веков окружала его со всех сторон. Дух захватывало. Вот так запросто идти по легендарной пещере Дзармунджунга и разглядывать письмена дракона.
— Когда мир еще был молод, сюда явился Ярбат собственной персоной, призывая старика дракона на войну с Тьмой, — пробормотал он. — Стопа бессмертного касалась этих древних камней. И надо же так случиться, что именно мне, единственному из всех певцов, выпала честь увидеть это чудо!
Люди прошли в задние покои, каждый из которых был размером с собор. Дракон повел их сквозь череду этих палат: одна из них оказалась завалена сокровищами, точно кто-то возвел посреди пещеры золотые горы или холмы белого серебра, блестящие груды драгоценных камней. Богатства целого мира лежали здесь, сваленные грудами, и у Моргана захватило дух от одного вида столь несметных сокровищ.
Здесь хранились странные загадочные камни, украденные или выменянные у гномов, диковинные зеленые монеты чеканки морского народа и удивительные драгоценности, похожие на пустые прозрачные пузыри, в которых мерцал свет — вероятно, украшения, принадлежавшие воздушному народу сильфов, упоминания о котором сохранились лишь в легендах. Это были забытые Кровники…
Содаспес вдруг ахнул и, нагнувшись, дрожащими пальцами прикоснулся к золотой монете с изображением доброго бородатого лица и со странными крючковатыми буквами, каких еще не доводилось видеть Пришельцу. Чародей осторожно поднял монету и повернулся к Коньену. На лице его отразился священный ужас:
— Смотри, певец! Это лик самого Амандара, первого царя людей, — прошептал он.
Коньен взял монету, чтобы разглядеть ее поближе.
— Монета отчеканена в Ирионе, — хрипло произнес бард, у которого внезапно пересохло в горле. — Смотри, парень, ее отчеканили семьдесят тысяч лет назад. Тот век, все королевство, его народ и его язык исчезли из памяти людской. Но только посмотри, как сверкает золотой, как будто лишь вчера его отлили на монетном дворе.
Они прошли дальше через пещеры, полные чудес.
За этим залом последовал зал тысячи мечей. Старые, помятые, зазубренные, тронутые древней ржавчиной клинки висели на стенах. Каждый из них имел собственное имя и гордую историю. Это были клинки старых героев, и многие из них участвовали в славной войне с силами Тьмы.
Старый Коньен мог опознать их с виду. Глаза его затуманились слезами; они слезились из-за повышенной влажности пещер? Он смотрел на эти клинки и называл их друг за другом:
— Вот висит старый Скаммунг, который носил Икснар, а вот широкий кладенец Йонгар, сверкающий Сириам Беспощадный, Бабамор и Рорнавей, Ян и Тарналюм, Зариоль Тихоход, бесшумнейший из мечей! Спи с миром, священная сталь! Ты заслужила покой на долгие века.
Наконец путники забрели в пещеру, значительно превосходившую размером остальные. Она была невообразимо огромной. Сизый туман клубился везде и был странного, явно не атмосферного происхождения. Откуда-то доносился тихий шепот, повсюду скользили тени, мерцали таинственные огоньки. В самом воздухе здесь, казалось, витала магия.
— Пещера Чудес, — произнес Лучник голосом тихим и завороженным.
Содаспес не сказал ни слова, он в удивлении озирался.
Морган вглядывался в загадочный голубой туман, сквозь который виднелись странные предметы: каменные шероховатые маски; наковальня, слишком большая для того, чтобы ею пользовался простой смертный; шар с чистой водой, что сверкала, точно живая, внутренним глубоким светом; алтарь, сооруженный кое-как, грубо и топорно, зато инкрустированный сверху древними драгоценными камнями; гигантское копье сорока футов в длину, увенчанное странной формы лезвием, похожим на пламя.
Пещера Чудес… о которой до сих пор рассказывали старинные песни, сказочная сокровищница магических принадлежностей, инструментов и орудий, изобретенных на заре мироздания!
Тут хранилось немало вещей, которым Морган затруднялся подыскать название. Какие-то странные приспособления из стержней, конусов и кубов, а также призм из полированных сверкающих кристаллов и странного загадочного металла черного, зеленого и серебряного цветов. Чувствовалось, что эти предметы обладают подспудной мощью, силой, которая заключена в них до поры до времени. И этой силы, которая могла проснуться в любой момент, хватило бы, чтобы покорить или разорвать на части целые миры.
Хранилось тут и черное зеркало, высокое, как крепостные ворота, в глубинах которого двигались бледные силуэты, беспокойно, точно призраки, пойманные в туманный мир двух измерений, и громадный драгоценный камень с тысячью граней, на каждой из которых была вырезана руна невиданной силы, а внутри заключен огонь, светивший точно звезда, пойманная в бутылку.
Было тут и оружие: броня, латы и ножны, с начертанными на них странными знаками, похожими на буквы; меч удивительной красоты и тонкой работы, лезвие которого сверкало точно бриллиант на парадном эфесе. Бронзовая голова, потемневшая от времени, венчала жезл, стоящий в углу, и драгоценные камни сверкали в ее глазницах. Эти глаза смотрели осмысленно и провожали путников взглядом.
Казалось, чудесам не будет конца. В самом центре пещеры росло гигантское дерево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46