А когда тот открыл рот, тут же поморщившись от боли, от чего пришли в движение разнокалиберные синяки и ссадины, украшавшие его физиономию, то Кирин с удовольствием обнаружил, что незнакомец к тому же обладает незаурядным даром речи.
Матовая панель в стене напротив бесшумно ушла вверх, открыв два высоких стакана с янтарной жидкостью. Ледяные кубики в их содержимом соблазнительно звякнули, когда выдвижной столик вынес стаканы поближе к людям.
Из динамика послышалось:
— Ввиду отсутствия конкретных указаний и сообразуясь с вашим вкусом относительно алкогольных напитков, я взял на себя смелость смешать…
— Засохни! — огрызнулся Кирин и, перехватив изумленный взгляд незнакомца, ухмыльнулся:
— К вам это не относится, это я говорящему бортовому роботу. Вот, хлебните-ка для согрева. — Он протянул стакан и стал молча наблюдать, как исчезает янтарная жидкость.
— Уф-ф! — выдохнул толстяк над пустым стаканом. — Хотя я и нарушил принятый обет, но сделал это исключительно в медицинских целях и не прогадал! — Выражение его мясистого, красного лица несколько смягчилось, голубые глаза весело заблестели. — Если ваш механический эскулап кончил стараться над моим бренным телом, то позвольте заметить, что вон то пневмокресло у вас за спиной выглядит куда привлекательнее жесткого пола… — добавил он, многозначительно поведя глазами.
Кирин помог толстяку подняться и, поддерживая, проводил к одному из двух пневматических кресел, стоявших в рубке, перед слегка изогнутой панелью управления, на которой перемигивались разноцветные огоньки. Со вздохом облегчения опустившись в кресло, коротышка стащил с себя дождевик. Глядя на него, Кирин вспомнил, что свой он так и не снял. Силовое поле по-прежнему исправно несло службу, отталкивая несуществующую атмосферную влагу. Он выключил поле и отшвырнул дождевик — корабль подберет.
— Чудесно, чудесно! — кивая, пропыхтел незнакомец. Кирин так и не понял, относилось ли это замечание к корабельному роботу или к питью. Затем собеседник разрешил его сомнения, обронив:
— Для вора, друг Кирин, вы путешествуете просто шикарно. Это уж точно!
По спине Кирина пробежал морозец, он напружинил мускулы. Но если улыбающийся толстячок и почувствовал холодок в воздухе, он не показал вида.
— Похоже, вы знаете обо мне больше, чем я о вас, сэр, — раздельно проговорил Кирин. Он откинулся в своем кресле, рука его задержалась на волосок от рукоятки пистолета, спрятанного под панелью пульта.
— Ну конечно! Как глупо с моей стороны так долго держать вас в неведении! Темуджин, доктор Темуджин, — хрипло дыша, представился толстяк и чуть наклонил голову, что для человека, сидящего в кресле, выглядело довольно-таки нелепо. — А могу я попросить вашего гостеприимного кельнера, э-э-э?.. — И, выразительно вскинув косматые брови, он с явным намеком похлопал по пустому стакану кончиками пальцев.
— Конечно. Корабль! Того же — еще два. Проницательные, лучистые глазки доктора остановились на летчике.
— Вам, наверное, любопытно, откуда я вас знаю, не так ли, сэр?
— Признаться, нечто подобное приходило мне в голову, — ответил Кирин. — Вместе с парой-другой вопросов.
Темуджин с готовностью кивнул и отхлебнул глоток от новой порции.
— Те маленькие, мерзкие чудовища, — с усилием пропыхтел он, — карлики с Пелизона, слуги Смерти. — Сказав это, доктор напрочь присосался к стакану и оторвался перевести дух, лишь когда жидкости осталось на самом дне. Отдышавшись, он продолжал:
— Они прилетели на Жа, чтобы убить вас; я — для того, чтобы спасти вашу жизнь. Увы, я чуть было не опоздал с поручением, и кончилось тем, что вы спасли мою.
Холодные глаза Кирина задумчиво сузились.
— Поскольку до сих пор мне не представился случай посетить Пелизон, я никак не возьму в толк, чем я прогневал слуг Смерти, — медленно произнес он. — И уж если на то пошло, я, признаться, несколько удивлен, откуда вы узнали об опасности и почему проявляете к моей персоне такое живое участие.
Его собеседник допил остатки и, удовлетворенно хмыкнув, отставил стакан в сторону. Затем, удобно откинувшись в кресле, сложил руки на обширном животе и воззрился на Кирина голубыми, загадочно посверкивающими из-под густых бровей глазами.
— Дело в том, — мягко начал он, — что в Звездной Грозди вы являетесь самым известным и, бесспорно, самым талантливым специалистом по части кражи драгоценных камней. — Слова прозвучали как констатация факта, отнюдь не вопросом. — Ведь не кто иной, как Кирин, выкрал на Фарвисе пять бриллиантов из крепости у Огненного моря, охраняемой драконом. Именно вы унесли тиару распутной королевы Зодаха — некий пустячок из одиннадцати тысяч отборных, пылающих красным пламенем рубинов, на которые можно было бы купить любого короля. Это было нелегким делом. В память о себе вы оставили одиннадцать трупов, сами же остались невредимы. А однажды на Мноме в Сумрачном мире вы, смеясь, хвастали, будто смогли бы стащить с небес обе двойняшки-луны Урнадона, если бы вдруг нашелся такой, кто захотел бы дать за них достойную цену… Или я не прав?
— Нет, отчего же, — ответил Кирин. Напряжение первых минут прошло, однако подозрительность осталась. Вдруг толстячок улыбнулся, отчего заходили ходуном его пухлые щеки.
— О нет, я не сыщик, если вас именно это волнует! Клянусь Космосом, нет! Собственно говоря, в мою бытность мирянином, еще до того, как я вступил в Орден, я и сам, живя на Ональдусе и Наре, хгхм-м, некоторым образом грешил воровством. — Доктор ностальгически вздохнул. — Да, друг мой, то были славные деньки и…
— Не отвлекайтесь, — напомнил Кирин собеседнику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42