Даже предметы первой необходимости для каждого джентльмена вскоре должны были доставить. Он позвонил владельцу своего любимого магазина, где знали его размеры, и тот пообещал ему незамедлительно прислать достаточно вещей, чтобы продержаться до тех пор, пока не будет готова одежда, сшитая на заказ. На столике рядом с ним стояла огромная корзинка со всевозможными фруктами и свежими сырами – подарок отеля, – у которой был лишь один недостаток: полное отсутствие спиртного. Но он не мог винить в этом отель: все дело в сухом законе; бутылки шампанского было более чем достаточно, она оказалась для него приятным сюрпризом.
В желудке у него заурчало – напоминание о том, что обычное время завтрака давно миновало. Принадлежа к той категории людей, которые себе ни в чем не отказывают, Зиолко снял телефонную трубку и заказал в номер обильный завтрак. Затем позвонил Зельде, своей матери, жившей в доме, купленном для нее в Пасадене – достаточно близко, чтобы она не могла пожаловаться на разделяющее их большое расстояние, и достаточно далеко, чтобы она могла просто заскочить к нему когда ей вздумается. И наконец он позвонил в студию и отменил все встречи.
– Но у вас назначены три пробы на «Вертихвостку», – запротестовала было его секретарша Дженис Фрауенфельдер.
– Перенесите их на завтра. Хотя нет, красавица, лучше на послезавтра.
И он повесил трубку, не дослушав ее возражений.
Когда официант вкатил в комнату тележку с завтраком, Зиолко одну за другой приподнял выпуклые серебряные крышки над тарелками и блюдами с яичницей «бенедикт», фруктами, поджаристыми хлебцами, щедро намазанными плавленым сыром и тонко нарезанными ломтиками лососины. Приняться за еду ему помешали посыльные, доставившие одежду и аксессуары. Бросив на тарелку вилку, он щедро расплатился с посыльными, затем налил себе чашку дымящегося черного кофе и дал еде остыть.
Теперь, когда у него были одежда и деньги – хозяин сам предложил ему двести долларов на мелкие расходы, – Зиолко больше не чувствовал голода. Сейчас он нуждался в удовлетворении своих сексуальных потребностей, а вовсе не в еде. Вчерашняя девица совсем не удовлетворила его, а тут еще этот грязевой оползень.
Тихонько присвистнув, он быстро надел свитер, брюки, ботинки и дождевик. В нем уже проснулся азарт охотника. «Поезжу по улицам, – решил Зиолко, – в поисках кого-нибудь, а если из этого ничего не выйдет, загляну в пару аптек выпить чашку кофе. В дождь там всегда можно найти голодных девиц, медленно потягивающих кофе или содовую. А вдруг мне повезет, и я встречу свою мечту».
– Я только хочу, чтобы ты приняла решение раз и навсегда, – запальчиво проговорила Джуэл со своим сильным южным акцентом. – Ты же знаешь, у нас у всех есть свои планы.
Джульетта Хейни («зовите меня просто Джуэл») была профессиональной официанткой, сорока девяти лет, которая вела борьбу со временем, крася волосы в огненно-рыжий цвет и пряча свое красноватое лицо под толстым слоем макияжа, – борьбу, из которой не она выходила победительницей. Она также принадлежала к той горстке женщин Лос-Анджелеса, которые считали работу официантки своим подлинным призванием и которым незнакомо было честолюбивое желание любым способом попасть в шоу-бизнес.
– Я знаю, Джуэл, мне очень жаль, – кающимся голосом сказала Тамара. – Правда, жаль. Просто сегодняшнюю пробу отменили. Я не виновата.
– В этом никто не виноват, – фыркнула Джуэл. – Иногда я спрашиваю себя, почему так добра к вам, ребятки. Только и слышу «Джуэл то, Джуэл ее»! – Она скосила свои сильно накрашенные фиалковые глаза.
– Ты не против, если я поработаю сегодня, а ты выйдешь вместо меня послезавтра? – Тамара затаила дыхание.
Подперев одной рукой бок и равнодушно хлопнув огромным пузырем из жевательной резинки, Джуэл тяжело вздохнула и в изнеможении закатила глаза.
– Ну хорошо. Но только один раз, слышишь? Она погрозила Тамаре своим коротким, ярко накрашенным ногтем.
– Слышу. – Поддавшись внезапному порыву, Тамара обняла Джуэл и просияла, в первый раз с тех пор как ей сообщили, что проба отменяется.
Продолжая ворчать, Джуэл оттолкнула Тамару.
– Осторожней, ты мне форму изомнешь.
Они сидели в душной кухне знаменитого кафе «Сан-сет», которое работало с шести часов утра и до десяти вечера. Помещение было узким и глубоким; из зала через расположенное в передней части большое зеркальное окно было видно, как проходящие мимо автомобили молча плывут по залитому дождем бульвару. Обитые темно-бордовой тканью кабинки на четверых выстроились в ряд вдоль окна и двух боковых сторон; столики поменьше небольшими островками располагались по центру зала. Неизменная стойка с темно-бордовыми крутящимися стульями отделяла проход за аппаратом для розлива содовой воды от кухни, а раздаточное окошко в ожидании полуденного наплыва посетителей было уставлено тяжелыми тарелками. Если, конечно, в такую погоду этот наплыв состоится. Даже покупатели из расположенного по соседству магазина «Вулворт» не заглядывали сюда, как это обычно бывало в солнечные дни.
Скорее благодаря своему замечательно развитому шестому чувству, нежели потому, что она что-то увидела или услышала, Джуэл поняла, что входная дверь кафе открылась и закрылась. Сделав знак Тамаре приготовиться, она протиснулась мимо Хосе, повара-мексиканца, и, приподнявшись на цыпочки, выглянула в раздаточное окошко посмотреть на посетителя. Она заметила серебряные струйки дождя, которые вошедший стряхнул со своего кремового плаща, прежде чем повесить его на один из крючков рядом с дверью. Сразу видно, что это был дорогой плащ, и расчетливый ум Джуэл быстро перевел его в возможные чаевые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175