— недоуменно посмотрела на дочь Таисия.— Мама, ты не понимаешь. Одно дело знать, а совсем другое — видеть… Мне так сейчас тяжело.— Катюша, успокойся. Леша — пройденный этап. У тебя есть Костя, он тебя любит, ради тебя готов на все. Он вполне может сделать тебя счастливой.Катя недовольно вздохнула:— Ну, над Костей еще нужно работать и работать. Дрессировке он хоть и поддается, но медленно… Но ты права — я обязательно буду с ним счастлива, назло всем — буду!Таисия удивленно посмотрела на нее:— Интересная позиция…— А Маше этой я все равно спокойно жить не дам! — продолжала Катя.— По-моему, ты хочешь усидеть сразу на двух стульях. А это мало у кого получалось. — Катя нервно повела плечиком, но Таисия продолжала: — Нельзя одновременно устроить свою жизнь с Костей и испортить отношения между Алешей и Машей. Разберись, что тебе на самом деле нужно, иначе можешь остаться ни с чем.— А мне нужно все и сразу. Я по-другому не умею, — заявила Катя.— Ну да. Вчера ты хотела и приятно время провести, и Маше заодно отомстить. Получилось?— Да, Машке я насолила, — хмыкнула Катя.— И что, тебе полегчало? — заглянула ей в лицо Таисия.— Нет, — нехотя призналась Катя.— Вот именно. Месть — это, прежде всего, наказание для того, кто мстит, — многозначительно подняла палец Таисия.Катя изумилась:— И это говоришь ты? Ты, которая учила меня всегда идти до конца, брать от жизни все! Мама, это ты сделала меня такой, а теперь еще и попрекаешь этим? Ну, спасибо тебе! — И она пулей вылетела из комнаты, захватив с собой одежду. * * * Утро вечера мудренее. Алеша это ощутил на себе.— Я так рад, что ты меня простила за вчерашнее. Конечно, идея примирить тебя с Катей была не слишком хороша. Да и преждевременна, — сказал он Маше за завтраком.Она кивнула:— Не зря же говорят, что утро вечера мудренее. Не только ты понял кое-что важное, но и я. Сегодня мои вчерашние обиды уже не кажутся мне такими значительными. Но одно меня все-таки беспокоит…— Что? — взволновался Алеша.— Вроде бы все препятствия позади, и мы с тобой наконец-то можем быть счастливы. А все как будто бы против нас, — упавшим голосом сказала Маша.Леша взмолился:— Ну что ты говоришь! Мы с тобой столько всего пережили — и аварию, и похищение. Теперь все нынешние неприятности должны казаться нам комариным писком.— И тем не менее. Катя мне гадостей наговорила, бабушка против того, чтобы мы жили вместе. Ну почему? Почему все никак не могут смириться с тем, что ты любишь меня? — Машин голос стал жалобным.— Машенька, перестань. Все не так. И Зинаида Степановна с Сан Санычем уехали специально, чтобы оставить нас одних. Видишь, твоя бабушка уже не против нас, — уговаривал ее Леша.Маша возразила:— Ну да. Сама бы она ни за что не уехала. Это ее Сан Саныч уговорил.— Но несмотря на это, у нас с тобой все хорошо! Я люблю тебя, ты любишь меня. Что может быть важнее? Скоро мы поженимся, и уже никто не скажет нам слово против! — Алеша взял Машину руку в свою и поцеловал ее. — А самое главное, что никто меня не понимает так, как ты.— Ага, я даже чувствую тебя лучше, чем себя, — улыбнулась Маша.— О, раз к тебе вернулось чувство юмора — значит, все не так уж и плохо. Милая, да мы же созданы друг для друга! Мы прошли через череду испытаний, и теперь все у нас будет просто замечательно.Маша мечтательно сказала:— Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день…Леша поспешил добавить:— Но только через сто лет! А еще лучше — через тысячу!Алеша и Маша счастливо рассмеялись и потянулись друг к другу с поцелуем. Но тут дверь в кухню открылась, и вошли Зинаида с Сан Санычем. Маша и Алеша удивленно уставились на них. Маша обеспокоенно спросила:— Бабушка, Сан Саныч, что случилось? Вы же должны быть в санатории. Почему вернулись?Зинаида отмахнулась:— Ой, да там санаторий такой — одно название. Ни тебе лечения, ни развлекательной программы. Да и шумно — всю ночь не спала. Так что отдохнуть не получилось.— Ну, это кому как. По мне, так все было вполне прилично, — начал было Сан Саныч, но Зинаида суровым взглядом прервала его тираду. Потом перевела взгляд на Алешу с Машей:— Ну, а вы тут без нас как?— Замечательно! У нас как раз все в порядке, — сияла Маша.— Вот как… А если поподробнее? — сурово спросила Зинаида.Алеша и Маша переглянулись, а Зинаида жестами предложила Сан Санычу выйти из кухни. Тот сделал вид, что не понимает, зачем его выпроваживают:— Зин, ты чего меня выгоняешь? Я устал с дороги, чайку хочу попить. А ты меня — за порог. Я ведь и обидеться могу.— Бабуль, в самом деле. Напои Сан Саныча чаем. А мы с тобой поговорить всегда успеем, — с этими словами Маша взяла Алешу за руку и потянула в сторону своей комнаты. Зинаида смотрела им вслед с досадой, а Сан Саныч — с довольной улыбкой.В комнате Маши Леша огляделся и заметил:— Что-то, я смотрю, комната у тебя тесновата. Вот поженимся, куда двуспальную кровать поставим?Маша покраснела:— Что-нибудь придумаем.— Надо нам поскорее свое собственное гнездо вить. А то присутствие Зинаиды Степановны за стенкой медовый месяц вряд ли украсит, — продолжал рассуждать Леша.Маша смутилась еще больше:— Леша, перестань.— А что я? Я — ничего! Пойми, я не хочу ни с кем делить свою любимую, свою единственную! — Алеша нежно поцеловал ее. — Ты у меня самая лучшая! Самая замечательная. И я хочу сделать тебе сюрприз — достойный тебя. Такой же необыкновенный и восхитительный!— И что это будет? — глаза Маши вспыхнули живым интересом.— Узнаешь вечером! Я жду тебя в семь вечера у себя дома, — таинственно объявил Леша.— А почему у тебя? — удивилась Маша.— Раз Зинаида Степановна вернулась из санатория, глаз она с нас не спустит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111