Меня не было всего несколько дней, и ты так переменилась!— А ты слышал, что в камере день за два идет? То-то. Было время подумать. К тому же есть у меня одно подозрение…— О чем ты?— Похоже, что скоро мне придется покинуть ваши теплые края. Я ведь гражданка другой страны. И судить меня должны там, где я совершила преступление.— Так тебе сообщили о депортации?— Пока нет. Но уединение дает возможность думать вперед и прогнозировать события. Иди, Боря… — Ирина еле сдерживала слезы.— До свидания, Ира!— Прощай, Борис!Самойлов вышел из комнаты свиданий и решил зайти к Буряку. Но вместо следователя в кабинете сидел Марукин. Он недовольно взглянул на Самойлова и спросил:— Что вы хотели?— Да я Григория Тимофеевича ищу. Буряка, — объяснил Самойлов. — Вроде, это его кабинет?— Да, его. Только он сейчас на обеде. А вы по какому вопросу?— По личному.Ну так и звоните Буряку домой. Вечером, в нерабочее время. У нас тут работы невпроворот, а они по кабинетам шастают. Отвлекают! Кто вас сюда пустил?— Дежурный. Я здесь раньше часто бывал, он меня помнит, — растерянно объяснил Самойлов.— Теперь и я вас запомню. Идите.— Вы передайте, пожалуйста, Григорию Тимофеевичу, чтобы он позвонил мне или зашел, — попросил Самойлов. Марукин ничего ему не ответил. * * * Буравин вернулся домой к Полине. Она с нетерпением ждала рассказа о встрече с Сан Санычем.— Ну, как ты пообщался с Сан Санычем? — спросила она еще с порога.— Да как тебе сказать… Пытался я упросить его помочь в установлении дипломатических отношений между нами и Лешей…—А он?— А он что-то заюлил. Сказал: «С этим вы сами должны разобраться». Но ничего, я надеюсь, он передумает.Полина усадила Буравина ужинать.— Кстати, знаешь, кого я встретил у Никитенко? — сказал он, принимаясь за еду.— Кого?— Нашего Лешку. Представляешь, они с Машей сегодня подали заявление в ЗАГС.— Да ты что? А нам он ничего не сказал о своих планах… — расстроилась Полина.— Да просто не успел, наверное…— Жаль, что о таких важных моментах в жизни детей мы узнаем последними…Буравин нежно провел ладонью по щеке Полины.— Ну не расстраивайся, Полинка. Все наладится — я тебе обещаю.Ужин уже заканчивался, когда Буравин вдруг обратил внимание, что принесенная Алешей сумка стоит нераспакованная.— Полина, а почему ты до сих пор не распаковала эту сумку?— Витя, что такое? Ты ревнуешь меня к сумке?— Нет, на это даже я не способен, — рассмеялся Буравин.— Все так резко изменилось. И у меня, и у детей… — заметила Полина.— Никогда не думал, что мы начнем свою семейную жизнь параллельно с детьми. Хотя в этом есть огромный плюс! Чувствую себя таким же молодым, как они.— А ты у меня и так молодой, — гордо сказала Полина.— А ты у меня — вообще еще девчонка! Слушай, а может нам с тобой свадебку закатить? Соберем всех за одним столом, пообщаемся…— Ты сумасшедший… Нам сейчас нужно думать о свадьбах наших детей, а не о нашей.— О свадьбе не думают, к ней готовятся. Я лично и морально, и материально готов и к Алешиной женитьбе, и к свадьбе Кости с Катей. Какие проблемы?— Если бы все на самом деле было так легко… Мы вот реализовали свою мечту, наконец-то обрели друг друга. А дети нам этого простить не могут. Это меня очень беспокоит.— А может, тебе неспокойно из-за того, что Самойлов остался один? — заволновался Буравин.— Витя, ты опять?— Но ты же сказала, что узнала его по дыханию в телефонной трубке!Поистине любовь и ревность неразделимы! * * * Если в трудную минуту Лева заходил к Римме, то Костя в подобной ситуации шел к Леве. Он долго ждал Леву, сидя за столиком и ничего не заказывая. Наконец Лева появился.— Ты по делу? — спросил он Костю.— Да, мне необходимо с тобой поговорить.— Какое совпадение! Мне тоже. Тебе о чем?— О деньгах… — грустно признался Костя.— И снова в яблочко, — изумился Лева. — Давай-ка присядем.На столе появились стаканы, сок, вода, фрукты.— Выкладывай, что там у тебя опять стряслось, — попросил Лева.— Катя у меня стряслась. Совсем обезумела девка. Вынь да положь ей пышную свадьбу. А на какие шиши? Я ведь аптеку продал, а выручку за долги отдал.— И что ты от меня хочешь? — поинтересовался Лева.— Хотел напроситься в наемные менеджеры к новому хозяину моей аптеки. То есть к тебе, Левчик.— Ой, да о чем ты говоришь, Костик! Какой из меня аптекарь? Я твою бывшую собственность уже пообещал другому человеку.— Ну а может… — начал Костя.— Нет, изменить уже ничего нельзя, — отрезал Лева.— Старик, я пропал. Катя меня съест.— Все не так плохо, — сказал Лева после недолгого раздумья. — Я знаю, как тебе помочь. Быстрые деньги за короткий срок — тебе ведь это нужно?Костя стал обретать надежду.Но, выслушав Леву, он глубоко задумался.— Не понял, зачем я тебе нужен в этом деле? Смотритель решил бежать. Пусть бежит. Это не мое дело.— Под дурачка косишь? Якобы не догадываешься! Ну-ну.— Ты ему все организуешь, сам все бабки получишь. И о'кей! Я-то тебе зачем? — недоумевал Костя.— Ты же сам говорил, что тебе деньги срочно нужны.— Так ты со мной деньгами решил поделиться? — с иронией спросил Костя. — А я-то все думаю, зачем ты ко мне обратился! А ты, оказывается, мать Тереза!— Не хочешь — как хочешь! Другого найду. Сейчас деньги всем нужны. А ты еще палец о палец не ударил, а вопросов задал на миллион!— Я понял, Лева. Ты не деньги хочешь со мной поделить, а риск! Я — пас.— Не так страшен.черт, как его малюют, — приободрил Костю Лева.— Да? Только этот черт, которого ты собираешься вытащить, со мной в контрах, — напомнил Костя.— Он платит хорошие деньги. Я ж не заставляю тебя с ним детей крестить! Вытащим и… Гуд бай, май лав, гуд бай!— Тебя ведь смотритель одного просил, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111