Только тут Энн обратила внимание, что подруга, никогда не отличавшаяся аккуратностью, накрашена более небрежно, чем всегда, и между ее бровями залегла не просто морщинка, а глубокая складка. Нэнси явно что-то угнетало.
– А как ты поживаешь?
Нэнси прерывисто вздохнула.
– У нас сейчас трудный период, Энн. Лео не повезло с партнером, и он потерял почти все деньги. Но главное – Генри предстоит операция.
Генри, шестилетний сын Нэнси, родился с пороком сердца. Некоторые люди с подобным заболеванием вполне благополучно доживают до глубокой старости, но мальчику несколько месяцев назад стало хуже. На очередном обследовании, которое должно состояться через неделю, должен был окончательно решиться вопрос об операции. Операция дорогостоящая, а с деньгами в семье как никогда туго. К тому же у бабушки прогрессирует склероз. Нэнси рассказала это в скупых словах, без излишнего драматизма. Некоторую сумму обещали дать родители мужа из Шотландии, но они – простые фермеры, много им не выкроить.
Слушая о горестях подруги, Энн на какое-то время не то что забыла о своей беде, она просто перестала ей казаться центром вселенной. У каждого человека свой набор бед, и даже если ты сейчас относительно благополучен, неразумно рассчитывать, что это благополучие продлится вечно. Нэнси одних с ней лет, а уже тащит на своих плечах семейные проблемы практически одна, ее муж явно не способен быть опорой семьи. Энн заметила, как Нэнси несколько раз как-то испытующе взглянула на нее. Она думает, что после папиной смерти я унаследовала круглый счет в банке, подумала Энн. Возможно, она попросила бы у меня денег в долг, но не решается сделать это из деликатности. Решение пришло импульсивно.
– Хорошо, что мы встретились! – воскликнула Энн. – У меня сейчас есть свободная сумма (она назвала цифру на чеке, который выписал Джон). Может быть, она окажется тебе не лишней. Пожалуйста, возьми эти деньги, а отдашь, когда будет возможность. Разреши помочь тебе хотя бы этим.
– Ты серьезно, Энн? – проговорила Нэнси с плохо скрытой радостью. – Глупо, конечно же ты не шутишь. – Она снова крепко сжала ей руку. – Спасибо тебе, дорогая, ты не знаешь, какое это для меня облегчение.
Нэнси окинула подругу пристальным взглядом и заговорила с несколько искусственным оживлением.
– Не сочти за бестактность, дорогая, но… ты по-прежнему одна? Я хочу сказать, на твоем горизонте никто не появился?
Энн помотала головой, и Нэнси продолжила развивать свою мысль.
– Напрасно. Я на твоем месте подыскала бы себе приятеля. Мужчины, знаешь ли, помогают держать себя в тонусе. Мне всегда казалось, что ты недооцениваешь собственную внешность. Только тебе необходимо краситься, а то ты похожа на бледный цветочек. Твоя красота не бросается в глаза, не обижайся, дорогая, мужчинам надо помочь заметить ее…
Энн промолчала. Ей уже хотелось вернуться домой.
Они договорились, что Энн передаст деньги завтра на Пикадилли, и расстались – Нэнси побежала на автобус, чтобы ехать в больницу. Оказавшись на улице, Энн увидела, что дождь перестал, и решила немного пройтись. Ей необходимо было поразмыслить. Она вспоминала просиявшее лицо подруги и испытывала удовольствие оттого, что смогла помочь Нэнси, и в то же время ее кольнуло завистливое чувство. Все проблемы Нэнси, в конце концов, могут разрешить деньги, тогда как у нее… Конечно, на деньги Джона можно было жить несколько месяцев, но после того, как ее брат выбрал роль не друга, а благодетеля, ей не хотелось пользоваться его деньгами. Он словно откупился от нее. Она ждала от него не денег, а чуточку душевного тепла…
Энн свернула на свою улицу и подумала о том, что сейчас ее встретит Глостер. Он как всегда кинется ей под ноги, она подхватит его на руки, и он выразит любовь к хозяйке, энергично вылизав ее лицо. Утром он все порывался выскочить за дверь вместе с ней. Боится, что и она исчезнет неизвестно куда, как исчез хозяин. Что может быть страшнее для собаки, чем остаться одной? Сейчас она пойдет с ним гулять и не будет спешить, пусть он нагуляется вволю.
– И вот она увидела наше фамильное кольцо на руке той девицы! – гневно воскликнула дама. Ее глаза пылали негодованием и, казалось, способны были воспламенить все вокруг.
Ричард негромко вздохнул.
– Отсюда, видимо, вытекает, что кольцо действительно взял ваш племянник.
– Если бы я заподозрила это сразу! Но я была уверена, что в дом залезли воры. Полицейские сказали, что следов взлома нет, и посоветовали поискать кольцо дома. Виновата во всем эта дрянь! Это она заставила его, – кипела миссис Брукнелл. На ней было светло-коричневое пальто, такого же оттенка шляпа, сумочка и туфли, а волосы ее были причесаны, как у королевы Елизаветы. – Никогда Чарли не совершил бы такого поступка, если бы его не надоумили. Вы не представляете, до чего он всегда был милым, правдивым мальчиком.
– Любовь нередко заставляет терять голову самых благоразумных из нас, – сказал Ричард и поморщился, фраза прозвучала на редкость банально. – Я понимаю вас, вы не решаетесь открыто обвинить его в краже. Но почему вы обратились в детективное агентство? Не лучше ли было попросить какого-нибудь старшего родственника, мужчину, поговорить с ним деликатно и откровенно?
– Увы! Чарли в нашей семье – единственный мужчина. Родители его умерли. Из близких родственников у него нет никого, кроме его сестры Люси, которая учится в Швейцарии, и меня. Мы с Люси привыкли считать главой семьи Чарли, и он всегда вел себя очень ответственно. Уже год, как Чарли работает в крупной фирме и очень доволен своим местом. И вдруг – такое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53