– Я пыталась дозвониться к тебе в Беверли-Хиллз, но там сказали, что ты уже улетела. Я нутром чуяла, что заварилась какая-то каша. Ники ни с того ни с сего проявила свой гадючий нрав – впрочем, это не было для меня новостью. Мы здорово поцапались, и она обозвала меня всеми бранными словами из своего словаря. А потом уволилась. Честное слово, я не удивилась. Хорошо, что ты наконец избавилась от них обоих. Больше никаких протеже, о'кей?
Заплаканная Диана грустно кивнула. К несчастью, уход Люка грозил неприятностями не ей одной.
– Молли, я действительно заварила жуткую кашу! Нам придется снова начинать с нуля. Нет ни «Мамаши и Мэг», ни «Пэта Уинстона». «Континентал» кусает себе локти, что сделал на нас ставку. А я как подумаю о том, сколько корпела над целыми двенадцатью сериями, какой бой выдержала с Филом и его командой… Ох, Молли, у меня нет сил! Будь я лошадью – тебе бы только и оставалось, что меня пристрелить!
– Выше голову, детка! Мы успели неплохо подзаработать на «Мамаше и Мэг» и до сих пор в отличной форме как авторы. Мозги-то остались при нас, верно? Ты способна выдать еще не одну идею, и мы наверняка поставим не одно шоу. Зато этот крысеныш, этот слизняк, этот спесивый выскочка получит как следует по яйцам и вернется в свой Орегон собирать картошку, где ему самое место!
Однако оптимистические речи Молли не помогали Диане. Ей даже не удавалось пробудить в себе мстительность или гнев – хоть какое-то чувство, которое вытеснило бы из души горечь и боль утраты.
– Хочешь, я останусь на ночь? – предложила Молли.
– Спасибо, но мне лучше побыть одной. – Диана решила совладать со своим горем сама.
Час за часом тянулась эта ужасная ночь. В два часа Диана и не помышляла о сне. Она убеждала себя видеть Люка таким, каков он на самом деле: ребячливым, эгоистичным и жестоким. Диана почти ничего не могла поставить ему в заслугу, но все еще любила его. Прожив вместе целый год, не так-то просто убить в себе это чувство. И ей оставалось только метаться в тоске, ревновать и горевать.
На часах было половина четвертого, потом половина пятого. Люк сейчас спит с Ники – Диана ничуть в этом не сомневалась. И ей хотелось умереть всякий раз, когда она представляла себе их вместе.
Глава 22
Гвен Ван Рик сидела, тупо уставившись на чистый лист в пишущей машинке. Вот-вот должна была приехать секретарша за очередной частью рукописи, а она даже не успела начать. Позабыв о дымившейся в пепельнице сигарете, Гвен закурила новую.
Наконец она встала, запахнула халат и пошла в ванную. Прополоскав рот, Гвен мельком взглянула на свое отражение в зеркале. Кожа на лице обвисла, а седые непрокрашенные волосы отросли на добрый дюйм. За три недели Гвен похудела на восемь фунтов и выглядела жутко.
Да, ровно три недели назад она потеряла всякую связь с Ники. Накануне они провели вместе дивную ночь, полную ласки и близости, и Ники заснула у нее на груди, а потом исчезла. Она ни разу не позвонила, и что самое ужасное – у Гвен не было никакой возможности отыскать ее.
Она попыталась дозвониться по оставленному ей когда-то номеру, но там сказали, что Ники расторгла контракт. Гвен сходила с ума. Она звонила Ники домой и днем, и ночью, но никто не поднимал трубку. Неужели случилась беда?
Гвен помчалась к Ники сама и чуть не разбила звонок на двери – ей не открывали. Она дождалась почтальона, но тот сказал, что корреспонденцию мисс де Поль вынимает из ящика каждый день.
Значит, Ники здесь и просто избегает ее.
Это сразило Гвен наповал.
В прошлом ей пришлось пережить многое, но не такой удар. Ники стала для Гвен светом в окошке. Неужели эта дурочка не понимала, что Гвен ради нее готова была на все?
Охваченной отчаянием Гвен ужасно хотелось выкинуть какой-нибудь жуткий трюк – к примеру, подкараулить Ники возле дома и пригрозить, что бросится под машину, если она не вернется.
Гвен остановила не столько гордость, сколько реальный взгляд на вещи. Это еще никому не помогало. Покажи свою слабость – и ты проиграл. А неудачников не любит никто. Если Ники ее не любила – всякий раз эта мысль причиняла Гвен острую боль, – она никогда не вернет ее.
Ники, молодая и ветреная, болтала о том, что хочет быть актрисой, и даже посещала какие-то курсы, но не относилась всерьез к советам Гвен. Да и вряд ли из этой пустышки что-нибудь выйдет. Хуже всего было то, что Гвен любила ее по-прежнему и мечтала вернуть.
Если бы Гвен хоть раз удалось проявить гордость и проучить Ники, не встречаясь с ней пару недель! Но даже мысль о подобной разлуке была невыносима.
Но оказаться покинутой невыносимо вдвойне. Ники наверняка нашла себе новую пассию. А ведь никто не будет любить ее так, как Гвен. И Ники все равно вернется.
Господи, надо взять себя в руки и подумать о деле!
И тут ей в голову пришла неплохая идея для сценария. Фредерика внезапно бросает Тони, уходит, даже не предупредив его. Он старше на двадцать лет и тяжко страдает. Неужели она ушла к его сыну? Что ему предпринять? Он богат, преуспевает, но не может заставить себя выйти из дому и сидит в четырех стенах, небритый, осунувшийся, тщетно пытаясь что-то придумать. Ему кажется, что единственный способ заставить Тони вернуться – лишить сына денег и выкинуть из бизнеса…
Гвен находила пусть жалкое, но утешение в том, что заставляла мучиться кого-то другого.
Пока быстрые пальцы мелькали над блестящими клавишами, Гвен с горечью размышляла о том, что столь глубокие чувства достойны серьезной литературы, а она разбазаривает их на какую-то ничтожную мыльную оперу ради лишней сотни баксов. Но именно сейчас Гвен особенно нуждалась в деньгах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121