Нет, господа, в этом шоу есть только одна звезда! Он здесь самый главный, и об этом знают все!
Люк заканчивал завтракать, когда зазвонил телефон. Секретарша «Континентал» сказала, что женщина по имени Сара Коулс попросила дать его адрес и телефон.
– Я сказала, что мы не распространяем такого рода информацию, мистер Мерримэн, но она уверяет, что хорошо с вами знакома, и я позволила себе…
Люк нервно поежился.
– Да-да, все верно. А откуда она звонила? Ох, черт… ладно, дайте мне телефон.
Сара в Нью-Йорке! И как она сюда добралась? Люк и думать позабыл об этой Саре Коулс. Неужто она за столько лет не нашла кого-то другого? Наверняка нашла, но ведь теперь Люк выбился в люди, и ей, конечно, подавай денежки. Пожалуй, лучше разделаться с ней раз и навсегда – не хватало этой головной боли!
Он набрал продиктованный секретаршей номер, человек, говоривший с испанским акцентом, назвал совершенно неизвестный ему отель.
Зато знакомое бормотание Сары мигом развеяло все сомнения. Ну да, она приехамши, прям с детями. При мысли о том, чтобы сунуться в ту дыру, где они остановились, Люка бросило в дрожь. Нет уж, лучше пусть приезжают сюда.
Быстро надев свитер и джинсы, Люк заметался по квартире. Он не будет даром тратить время, откупится от Сары и отправит ее подальше.
Когда оборванная троица перешагнула порог, Люку показалось, что к нему в гости явилось его собственное прошлое.
– Привет, Сара. – Он брезгливо похлопал ее по плечу.
– Здрасьте, Лукас. Это вот Дэйзи – она малость подросла, а это Джой. Скажите «здрасьте» своему папе.
Дети уставились на него разинув рты, а потом глупо захихикали. И Люк, в два счета находивший общий язык с любым незнакомым ребенком на улице, вдруг онемел перед собственными детьми.
Дэйзи на вид было шесть или семь лет. У тощей, как палка, девочки, с топкими ручками и ножками, жидкими волосенками, вместо двух передних зубов зияла дыра. На коже у нее была какая-то сыпь, из носа текло, и она то и дело кашляла. Джой, настоящий заморыш, ни секунды не мог простоять спокойно.
– Пожалуйста, ничего здесь не трогайте! – запоздало сказал Люк.
У них были такие голодные глаза, что он отдал детям все запасы молока и печенья, а Сару угостил чашечкой кофе. Дети смели всю еду в мгновение ока. Люк смотрел, как они, развалившись в его старинных креслах, возят грязными ладошками по идеально отполированной поверхности дубового стола, и нервничал все больше.
Ему не терпелось поскорее отделаться от этой компании, но Сару не так-то просто выставить. Она бухтела и бухтела про то, как идут дела у них дома, что теперь растят фермеры, как пришел конец их «доджу»…
Дети, не усидев на месте, начали шнырять по всему дому, повсюду совать нос, потрошить шкафы и ящики, так что Люку было не до Сариной болтовни.
Наконец он загнал маленьких паршивцев в гостиную и усадил на ковер перед телевизором.
– Ну вот, Лукас, а я-то все голову ломала, куда ты пропал. Я прям обалдела, как увидала тебя по телику после стольких-то лет!
Люк не отваживался поднять на Сару глаза. Она запомнилась ему самой смазливой девчонкой в деревне. Но ведь ей было… кажется, пятнадцать?.. когда они впервые сошлись. С тех пор Сара похудела, увяла и выглядела совершенно жутко в выцветшем ситцевом платье, грубых носках и пластиковых туфлях. Ее волосы, некогда пышные и блестящие, превратились в редкие тусклые лохмы. А из-за двух глубоких складок возле рта она казалась старше собственной матери, хотя сейчас Саре едва ли больше двадцати пяти.
– Я ведь не думала на тебя наезжать, Лукас, – монотонно, невыразительно бубнила она. Выцветшие голубые глаза были прикованы к его лицу, а потрескавшиеся губы ни разу не сложились в улыбку. – Я и думать не думала, что когда-то устану работать на земле, а вышло по-другому. Особливо теперь, когда нет машины. А еще Уолт таскается за нами по пятам. Мы вроде как сошлись на сборе ежевики через два года после того, как ты ушел. Но с двумя-то сосунками уж больно тяжко было управляться…
Она все говорила и говорила, а Люк разглядывал детей и не находил в этих деревенских рожах ни малейшего сходства с собой. У Дэйзи не прекращался кашель, и Люк даже подумал, не подцепила ли она туберкулез.
– А ты кой-чего добился, Лукас. Видать, того и хотел, когда взял да и оставил нас в Орегоне. – Сара на миг умолкла, словно надеясь услышать объяснение, но он промолчал. – А уж нам-то пришлось несладко. Я из кожи вон лезла, все пыталась отложить деньжат, да наша жизнь сам знаешь какая – то одно, то другое. Джой, он, понимаешь, шибко нервный и не может смирно сидеть, а у Дэйзи вечно эта сыпь, если чего нажрется. Ты, Лукас, нынче живешь вон в каком шикарном доме, денег у тебя куры не клюют, и без работы не сидишь. Ну, я глядела-глядела, как ты голубишь тех малолеток по телику, и подумала: может, и для своих чего-нибудь захочешь сделать? Вот я и села на автобус да приехала сюды из Салема…
Слушая этот бесцветный голос, Люк представил себе выжженную солнцем долину и обшарпанный «додж» (и как он столько лет продержался?). Ноздри заполнила вонь керосинки и отхожего места во дворе.
Сара смотрела па него своими опустошенными, немигающими глазами, и Люку не удавалось угадать, о чем она думает. Однако в тихом монотонном голосе не было и тени угрозы, лишь открытая мольба. Она мечтала о своем доме, о школе для детей, о возможности поступить на курсы косметичек.
– А уж если бы дети хоть иногда видели своего папу – так и совсем было бы хорошо.
– Кх-м… – Люк нервно облизнул пересохшие губы. – Нет, Сара, это невозможно. – И он стал расписывать ей, какая в Нью-Йорке преступность, и никуда не годные школы, и холодная зима, и жутко влажное лето.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121