Лаская грудь Дебры, он страстно шептал:
– Я хочу тебя, Дебра. Ты самая восхитительная женщина, которую я когда-либо знал. Я никого так страстно не желал, как тебя…
– Тони, пожалуйста, – прошептала Дебра. – Мы не должны с тобой встречаться. Мне надо домой…
– Я никуда тебя не отпущу! Ты останешься со мной! – Он снова жадно прильнул к ее губам.
Потом подхватил Дебру на руки, отнес в спальню и опустил на постель. Его охватило такое возбуждение, что он, дрожа от нетерпения, сорвал с себя одежду, стащил с Дебры платье и овладел ею.
Обычно Тони предпочитал заниматься любовью под тихую приятную музыку, в полумраке, при свечах, но сегодня был особый случай. Когда он признался Дебре, что ни одну женщину не желал так безумно, это было правдой. Роскошное молодое тело Дебры так воспламенило Тони, что он, почти обезумев, почувствовал себя примитивным животным, самцом.
Потом Тони еще несколько раз овладевал ею, а когда наконец утолил свою страсть, то увидел, что Дебра заснула. Тони лег на спину, закурил и стал вспоминать об их прошлых отношениях. Тогда, несколько лет назад, он легко расстался с ней, полагая, что в его жизни будет еще много юных девиц с упругим телом. Потом он даже дал себе клятву оставаться верным жене, но его намерения оказались не так сильны, как мужские желания.
Сейчас Тони много работал, уставал, испытывал одиночество. Ничто в его жизни не скрашивало серые будни, не ободряло, не поднимало настроения. Все было привычно, уныло, блекло. Быть может, Дебра скрасит его одиночество и наполнит жизнь свежими, яркими красками и новым смыслом?
В субботу утром Мередит стояла перед большим зеркалом в номере отеля, делала макияж и изредка бросала взгляды на Патрика. Он сидел в кресле и задумчиво листал страницы свежей газеты. Завтра, в воскресенье, состоится их последний спектакль в Бостоне, а в понедельник вся труппа вернется в Нью-Йорк.
Мередит печально смотрела на свое отражение, злясь на себя и чувствуя отчаяние. Каждое утро она просыпалась в приподнятом настроении и давала себе слово признаться Патрику в том, что у нее восстановился голос и она готова немедленно приступить к работе. Но буквально через полчаса ее решимость улетучивалась, и Мередит снова охватывал страх. А что, если она откроет рот и не сможет произнести ни звука?
Мередит отошла от зеркала, взяла лист бумаги, написала: «Я ухожу в магазин», – и протянула его Патрику. Тот прочитал, кивнул и сочувственно посмотрел на жену.
Мередит, вне себя от его жалости, схватила сумку и выбежала из номера. Она питала к себе отвращение, ненавидела себя. Трусливая, лживая горе-актриса!
Патрик снова принялся за газеты, но тут раздался телефонный звонок. Звонил Мило Брейден и просил, чтобы Патрик и Дженнифер внесли кое-какие изменения в зонг Ахилла.
– О Господи! Опять? Сколько можно! – раздраженно воскликнул Патрик. – Ладно, Мило, я поговорю с Дженнифер.
Патрик хотел позвонить ей, но решил, что проще зайти, поскольку Дженнифер живет в соседнем номере. Он постучал в дверь, и на пороге появилась заспанная Дженнифер в банном халате.
– Дженни, извини! Я разбудил тебя?
– Нет. Какие-то проблемы?
– Да, звонил Мило. Просил переделать зонг Ахилла.
– О Боже… – Дженнифер поморщилась. – Что на сей раз не устраивает Мило? Мы же несколько раз переписывали его! Знаешь, в чем дело? Надо менять не зонг, а исполнителя. Наш Ахилл поет так, словно ему в горло запихнули его же пятку!
Патрик и Дженнифер засмеялись, и их взгляды встретились. Смутившись, она отвернулась, быстро прошла мимо Патрика и при этом случайно задела его руку. Патрика захлестнуло желание. Он порывисто приблизился к Дженнифер и встал у нее за спиной.
– Значит, Мило хочет, чтобы мы переделали зонг, – тихо промолвила она, не оборачиваясь.
Не в силах противиться своим чувствам, Патрик сжал руками ее плечи. Дженнифер вскочила со стула, и они бросились друг другу в объятия. Патрик прижался к ее губам, и Дженнифер, закрыв глаза, тихо застонала от удовольствия. Она снова с Патриком… Их губы слились в поцелуе… Они не могли сдерживать свою страсть.
– Патрик, я люблю тебя.
– И я тебя очень люблю, дорогая. Я не могу жить без тебя.
Через мгновение они были в постели. Сжимая в объятиях Патрика, Дженнифер думала о том, что решение расстаться невыполнимо. Они любят друг друга – пылко, глубоко, нежно – и расстаться не могут. Их любовь сильнее клятв и обещаний.
– Дженни, а у тебя с Тони… по-другому? – вдруг спросил Патрик. – Конечно, задавать этот вопрос глупо, но если бы ты знала, как я ревную тебя к нему!
– Патрик, дорогой, не надо ревновать! Я люблю тебя, и только тебя! Не думай о Тони и о наших с ним отношениях.
– Спасибо тебе за эти слова, любимая.
– А у вас с Мередит… – начала Дженнифер, но Патрик прижался к ее губам.
Зазвонил телефон. Они испуганно отпрянули друг от друга. Дженнифер сняла трубку. Мило спросил, передал ли ей Патрик его просьбу.
– Да, Мило, он сказал мне. Мы уже начали работать, не беспокойся.
Поговорив с режиссером, Дженнифер лукаво улыбнулась.
– Ты плохо на меня влияешь, Патрик. Пришлось солгать Мило, что я уже приступила к работе. Вот до чего доводит любовь!
– Но твое влияние на меня тоже не назовешь благотворным. Вместо того чтобы сочинять музыку, я только и думаю о тебе и о нашей любви. И меня постоянно преследует одно желание…
– Не продолжай, я догадываюсь какое!
Они снова заключили друг друга в объятия, но на сей раз занимались любовью не так пылко и неистово. Теперь их движения были мягкими, плавными, немного замедленными, они наслаждались близостью и стремились продлить эти счастливые мгновения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113