Растерявшись, Дженнифер даже не догадалась спросить, чем же Патрика не устраивает его нынешний поэт-либреттист и существует ли он вообще. А уж поинтересоваться, откуда Патрику известен ее номер телефона… это ей и вовсе не пришло в голову! Может быть, потому, что Патрик сказал, что звонит из телефонной будки, разговор вот-вот прервется, а сам он торопится?
– Дженни, давай встретимся завтра, часа в три? – предложил Патрик. – Выпьем кофе.
– Ладно, – неуверенно согласилась Дженнифер и повесила трубку.
Для Патрика и Дженнифер выражение «выпьем кофе» всегда имело один-единственный смысл. «Выпьем кофе» – значит, увидимся в кафе «Борджиа». Дженнифер вдруг на минуту показалось, что со дня их последней встречи прошло не восемь лет, а лишь несколько дней. Перебирая в уме подробности короткого телефонного разговора, Дженнифер пыталась убедить себя в том, что Патрик позвонил, поддавшись внезапному внутреннему порыву или просто случайно и ей не следует придавать этому звонку никакого значения. Но заставить себя считать именно так было выше ее сил. Мысли о Патрике не оставляли Дженнифер ни на минуту, воспоминания восьмилетней давности мелькали перед глазами, и она начала даже злиться на себя.
К чему ворошить прошлое? Патрик предложил ей возобновить сотрудничество? Но она вовсе не собирается писать стихи для его нового шоу! Зачем она с такой легкостью и беспечностью согласилась встретиться с ним? Его неожиданный звонок выбил Дженнифер из колеи. Патрик нарочно так быстро закончил разговор, не дав ей опомниться и отказаться? Возможно… но Дженнифер так захотелось встретиться с ним, поговорить, а главное, выслушать его предложение. Нет, все-таки самое важное – не перспектива возобновления творческого содружества, а совершенно иное: встреча с мужчиной, который когда-то так много значил для нее.
Дженнифер познакомила с Патриком студентка Мередит О'Нил, с которой они вместе жили в комнате, учась на последнем курсе в Йельском университете. В течение трех лет Дженнифер упорно изучала поэзию и музыкальную критику, но к концу обучения отчетливо поняла, что академическая жизнь и преподавательская деятельность ее абсолютно не привлекают. Более того, даже сама мысль о получении степени магистра и в перспективе бакалавра удручала Дженнифер. И когда на последнем курсе в скучные, однообразные будни ворвалась Мередит, принеся с собой многочисленные новые записи музыкальных комедий, жизнь и настроение Дженнифер в корне изменились. Она искренне обрадовалась Мередит, специализирующейся на музыкальной комедии и драме, и они сразу подружились.
Мередит была веселой, общительной девушкой, Дженнифер – более спокойной, уравновешенной, с мягкими интонациями и безупречным чувством юмора. Однако несхожесть характеров и темпераментов не только не оттолкнула их друг от друга, а, напротив, сблизила.
Дженнифер была убеждена, что для успешной карьеры в жанре музыкальной комедии необходима яркая, привлекательная внешность, и одобряла выбранную Мередит специальность. У Мередит были пышные рыжие волосы, кукольное личико, большие голубые глаза с длинными густыми ресницами, маленький, чуть вздернутый носик и красиво очерченные губы. Ее нежная белая кожа не нуждалась в косметике. Одевалась она броско, под стать своей внешности, предпочитала ярко-синие, зеленые и фиолетовые тона.
Дженнифер искренне восхищалась эффектностью новой подруги, но ничуть не завидовала ей, хотя свои внешние данные всегда оценивала как весьма скромные. Дженнифер казалось, что лицо у нее слишком продолговатое, почти узкое, разрез глаз как у кошки, только с насмешливым выражением, нос курносый, а рот чересчур крупный.
Дженнифер всегда считала, что внешность человека отражает его характер. Например, она не выносила формальностей и официоза, умела грамотно и правильно выражать свои мысли.
Знакомство с Патриком запомнилось ей до мельчайших подробностей. Они с Мередит заглянули на первый этаж студенческого зала, где Патрик, сидя за старым, обшарпанным пианино, наигрывал какие-то мелодии. Мередит представила Дженнифер и Патрика друг другу, он как-то неопределенно кивнул и пробурчал что-то себе под нос, продолжая играть.
Мередит объяснила Дженнифер, что Патрик – композитор, в данное время занят сочинением музыки к пьесе на антивоенную тему, которую в ближайшем будущем собираются ставить в их местном театре. Разумеется, никто из творческого коллектива не страдает излишней политизированностью, но война во Вьетнаме вызывает у всех справедливое негодование и протест.
– Проблема в том, что парень, который пишет текст для будущей постановки, слишком догматичен и либретто получается скучным и невыразительным, – шепотом продолжала Мередит. – Нам же хотелось бы поставить комедию, обличающую войну, но отнюдь не скучную агитку. Дженнифер, ты пишешь прекрасные стихи, и думаю, именно тебе удалось бы сочинить либретто к спектаклю – умный, ироничный текст. Соглашайся, у тебя все великолепно получится!
– Не знаю… – неуверенно протянула Дженнифер, вслушиваясь в звуки мелодии. – Приятная музыка! – наконец похвалила она, подошла к пианино и оглядела склонившегося над ним Патрика: длинные темно-песочные волосы закрывали лоб и падали на глаза, тонкие музыкальные пальцы уверенно пробегали по клавиатуре.
Внезапно Дженнифер негромким чистым голосом запела: «Давайте любить друг друга, а не воевать… Пусть это станет девизом нашей жизни…»
Оборвав себя на полуслове, она лукаво взглянула на молодого композитора. Патрик перестал играть, поднял голову, и его симпатичное лицо озарилось мягкой улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113