– Надин решила прокатиться на вертолете, пока все мы были заняты на съемочной площадке.
– Пилот, наверное, тоже пострадал?
– Сломал руку, ногу и ключицу. Их спасло то, что они сели на глубокий снег. К несчастью, Надин выбросило из машины при посадке.
– Разве снежные бури в это время года такая уж редкость? Я имею в виду, неужели не было никакого предупреждения о приближении бурана?
– Было. Томми слышал прогноз погоды, но Надин настояла на своем. Похоже, она вскружила парню голову, и он не смог ей отказать, – неохотно пояснил Люд.
– Ты хочешь сказать, что она знала о буре и все же…
– Я не знаю деталей, любовь моя. К тому же прогноз погоды часто бывает неверен. Мы были в настоящей запарке, а у нее выдалось свободное время. Вот и захотелось развлечься. У нас никак не клеилась сцена. Самое смешное, что теперь это уже не важно. Все полетело к черту! Если Надин не сможет в ближайшее время приступить к съемкам, на сериале можно будет поставить крест.
Следующие две недели Джоанна разрывалась между больницей и издательством. Уинни, понимая всю тяжесть ее положения, предложил Джоанне располагать своим временем как угодно, переложив часть работы на плечи Эбби.
Как правило, Джоанна приходила к сестре в полдень, завтракала с ней и уходила только тогда, когда Надин засыпала. Иногда ей разрешали присутствовать при процедуре гемодиализа. Когда Надин подключали к машине, она становилась похожей на персонаж из фантастического фильма и имела очень жалкий вид, что повергало Джоанну в состояние депрессии.
В эти моменты Надин была особенно слаба и говорила очень мало. Джоанна тоже по большей части молчала. Она часто присаживалась на край койки, брала руку сестры в свою, словно хотела таким образом влить в нее часть своих жизненных сил. Ей хотелось рассказать Надин о своей беременности, но подходящего момента не возникало.
Вечера Джоанна проводила с племянниками, ночевала также у Надин.
Ферн морально поддержала разуверившегося в успехе дела Люда и убедила его продолжать съемки, так что он целыми днями пропадал на студии. Джоанна редко урывала часок, чтобы повидаться с ним, очень тосковала без него и утешала себя тем, что в конце концов жизнь вернется в привычную колею.
Надин быстро приходила в себя, ее ребра, с которых пока не снимали повязки, понемногу срастались, и она уже могла свободно и безболезненно дышать полной грудью. Однако трижды в неделю ее продолжали подвергать процедуре гемодиализа. Надин не переставала задавать доктору один и тот же вопрос: когда ей можно будет отправиться домой, но неизменно получала туманный ответ:
– Посмотрим, возможно, через несколько дней.
Она не расспрашивала доктора о своем состоянии в подробностях, и он, со своей стороны, не выказывал желания делиться с ней информацией, которой располагал.
Когда Люду разрешили наконец повидаться с Надин, он взял себя в руки и решил воздержаться от упреков. Бедняжка, она так ужасно выглядела! Он ласково поцеловал ее в лоб.
– Как ты, крошка? Уже лучше?
– Что может быть лучше, чем лежать без движения с семнадцатью повязками на теле!
– Понимаю. Извини. Тебе очень больно?
– Такое ощущение, словно мул лягнул, – с кривой усмешкой ответила Надин.
Она видела, что Люд все так же жизнерадостен и привлекателен, и рассердилась на него, на себя, на весь свет. Слезы обиды задрожали у нее на ресницах. Еще совсем недавно она была так хороша, а теперь похожа на старую развалину! Все могло быть иначе, не будь он таким упрямым!
Люд подозревал, что Надин винит его в случившемся. Черт побери, он этого нисколько не заслуживает! Она хотела от него невозможного, за что и поплатилась.
– Будь хорошей девочкой и слушайся доктора, – сказал он с ласковой улыбкой и поцеловал ей руку. – Ты нам нужна, так что возвращайся скорее.
– А что будет с моими сценами с Меган?
– Не волнуйся. Сцены в домике можно отснять здесь в павильоне, а вертолетные мы успели сделать там с другим пилотом. Работа движется, но без тебя мы как без рук. – Люд говорил с воодушевлением, которого не испытывал.
Надин понимала, насколько непривлекательно выглядит теперь, и по возможности избегала встречаться с Людом глазами. Ей хотелось поскорее выздороветь, вернуться к работе и вновь обрести утраченное положение. Но она так слаба! Хватит ли у нее сил на то, чтобы осуществить это?
* * *
Беспокойство Джоанны росло с каждым днем. Надин шла на поправку и вместе с тем чувствовала себя ничуть не лучше. Доминик уехал на конференцию в Чикаго, доктора Мака вызвали в Мэриленд проводить трансплантацию. Интерн, ответственный за постоянный мониторинг, отказывался сообщать подробности о состоянии Надин, уверяя, что все в порядке.
Когда доктор Мак вернулся, Джоанне показалось, что он избегает встречаться с ней, потому что ничего утешительного сказать не может. При мысли, что ей придется расстаться с почкой, Джоанну бросало в холодный пот.
Не выдержав состояния неизвестности, она подкараулила доктора Мака у входа в больницу рано утром.
– Я хочу знать правду о том, что с сестрой. Прошу вас, скажите все как есть.
– Я не могу сейчас говорить с вами. Меня ждут пациенты!
Джоанна выбрала не самый подходящий момент. Только что доктору сообщили, что операция в Мэриленде оказалась неудачной. Мало того, что организм сорокадвухлетнего пациента отторг пересаженную почку, с ним случился сердечный приступ.
– В любом случае, миссис Леннокс, я должен сначала поговорить с вашим акушером, который сообщит вам результат нашей беседы.
– Прошу вас, хотя бы в двух словах скажите, как Надин.
– Я могу сказать и одним словом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101