День выдался прохладный и ветреный, но солнце то и дело выглядывало из-за расступающихся в стороны кучевых облаков, бросая на землю и голубую гладь каналов золотистые снопы лучей.
От прохлады и сырости не спасали даже замшевая куртка и плотные брюки, и все же Джоанне было жарко крутить педали.
– У вас уже получается гораздо лучше, Джоанна. Вы прекрасно держите равновесие.
– Да, я и сама чувствую, – с улыбкой облегчения отозвалась она.
– Ну что ж, тогда выезжаем на главную улицу, – сказал Доминик и без видимого усилия закрутил педали быстрее, не переставая оглядываться на Джоанну и с удовольствием наблюдая, что та не отстает, а напротив, с каждой минутой держится в седле все увереннее.
Джоанна была из числа тех американок, которые непредвзято оценивают свои собственные способности. Такие женщины встречались Доминику редко. Англичане высоко ценят в людях личную скромность. Доминик не выносил хвастовства и совсем уж непростительным он считал это качество в женщинах.
– Как вам удается делать так, чтобы колеса не попадали в трамвайные пути? – спросила Джоанна, когда они остановились передохнуть. – Я боюсь угодить в колею и свалиться.
– Не беспокойтесь, тогда я вас поймаю. Если только меня не опередит какой-нибудь голландский джентльмен. Вы прекрасная велосипедистка. Впрочем, я и раньше это предполагал, несмотря на ваши скромные отзывы о своих способностях.
– Какие уж тут способности! В детстве у нас с сестрой был старый мальчишеский велосипед один на двоих. Мы катались по очереди, – предалась воспоминаниям Джоанна. Они с Домиником ехали бок о бок по тенистой аллее вдоль канала. – У этого велосипеда не работали тормоза, поэтому приходилось тормозить ногой. Это опасное предприятие, как правило, заканчивалось разбитой коленкой или погнутой о ствол дерева рамой.
– По крайней мере теперь вы знаете, что делать, если вдруг откажут тормоза.
– В колледже у меня был свой велосипед, на котором я иногда каталась по Остину. Этим мой опыт общения с велосипедами исчерпывается. Я никогда не ездила на модных десятискоростных машинах вроде этих и никогда не принимала участия в соревнованиях, где нужно изо всех сил жать на педали.
– Вот так? – спросил Доминик, привстал в седле и, сорвавшись с места, стрелой понесся по аллее.
– Вот это да! – крикнула Джоанна ему вслед и рассмеялась.
Доминик остановился и стал поджидать Джоанну, смущенно улыбаясь оттого, что не удержался от этой мальчишеской выходки.
– Это было потрясающе! – искренне восхитилась Джоанна.
– Спасибо. В действительности, я не смогу выдержать такой темп и десяти минут. Страшно подумать, но с тех пор как я катался по Оксфорду, прошло больше восемнадцати лет. Правда, иногда мы с друзьями совершали велосипедные прогулки на континенте.
– В Швейцарии?
– Не совсем, – улыбнулся он и свернул с аллеи.
Джоанна последовала за ним. Она прекрасно себя чувствовала, несмотря на легкую усталость, и была благодарна Доминику за то, что тот вытащил ее подышать свежим воздухом.
Наблюдая за своим спутником, Джоанна попыталась представить его в водолазке и твидовом пиджаке, крепко сжимающим руль велосипеда во время прогулки по Оксфорду. Его волосы растрепал ветер, а на щеках выступил здоровый румянец…
Вскоре Доминик притормозил возле ларька, где продавалась копченая сельдь. Он купил две штуки и, держа рыб за хвосты, подошел к своей изумленной спутнице.
– Никаких ножей и вилок, мадам, – рассмеялся он при виде того, как растеряна Джоанна. – Возьмите ее вот так и начинайте есть. Это вкусно.
– Но я не могу!
– Можете. Будьте отважной.
Джоанна осторожно взяла селедку из рук Доминика и в замешательстве поднесла ее к лицу.
– Вот так, хорошо. Теперь запрокиньте голову сильнее, чтобы не задеть нос. Уверяю вас, на вкус она великолепна, хотя пахнет не лучшим образом.
– Мне нравится, – сказала Джоанна, последовав совету Доминика и откусив кусочек.
– Я рад, – улыбнулся он.
– Нет, в самом деле.
– Я не сомневался, что вам понравится. Хотите еще?
– Нет, спасибо. Теперь хотелось бы вымыть руки и умыться.
Доминик знал поблизости уютное кафе, где можно было привести себя в порядок и выпить по бокалу вина.
В конце путешествия они остановились еще у одного лотка, где жарились вафельные рожки и прямо в присутствии клиентов наполнялись густой карамелью.
– Мне нравится это кушанье, – заключила Джоанна, быстро расправившись со своим рожком. – Как оно называется?
– Продавец назвал его schtropevaffel.
– Название вполне звукоподражательное. Особенно когда сжимаешь челюсти.
– А вы сладкоежка! Надин, насколько я помню, совершенно равнодушна к сладкому. Мне казалось, близнецы должны быть похожи в этом отношении.
А что, если Доминик проводит с ней время только потому, что она похожа на Надин? Впрочем, он не первый мужчина, шагающий в этом направлении.
Хотя они прервали свою прогулку, посетив музей Ван Гога, к полудню у Джоанны невероятно устали ноги. Ей казалось, что они изъездили весь город вдоль и поперек.
– Пожалуй, на сегодня достаточно. Вы выглядите уставшей. Вам нужно принять горячую ванну, чтобы дать мышцам расслабиться.
– Да, наверное. Спасибо за прекрасный день, Доминик.
– Я готов претендовать и на вечер, если вы согласитесь пообедать со мной.
Джоанна сомневалась. Ей не хотелось давать ему повод рассчитывать на углубление их чисто дружеских отношений.
– Спасибо, но мне необходимо отдохнуть. Я предпочту спокойный, тихий вечер у себя в номере.
– Хорошо. Я обедаю в отеле «Сонеста». Если вы передумаете, я буду только рад.
Доминик взвалил велосипеды на плечи и бодро зашагал прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101