Нервы напряжены до предела, хорошо бы глотнуть вечернего воздуха. Вайолет вышла на веранду и тут же пожалела об этом.
Первое, что бросилось ей в глаза, была высокая фигура Чарли Парди. Он сидел на деревянном стуле, закинув ноги на перила. Услышав ее шаги, он повернул голову.
— Извините, что помешала, — тихо произнесла Вайолет. — Я не знала, что вы здесь.
Да нет же, не мешает ему она, подумал Чарли, всматриваясь в ее силуэт.
— Раз уж вы здесь, — бросил он, — посидите со мной.
И он кивнул в сторону соседнего стула. Но стул был придвинут к нему чуть ли не вплотную, а ей совсем не хотелось сидеть так близко от Чарли. Вайолет все же, сделав над собой усилие, села на предложенный стул.
— Вечером дышать намного легче, — заметила она, откидывая с шеи волну пышных темных волос. — В такие жаркие дни я начинаю думать, что неплохо бы нам с Сэмом перебраться туда, где попрохладнее. На север Калифорнии, например.
Взгляд Чарли скользнул по изящной линии ее шеи и опустился к ложбинке между грудями. Роста она небольшого, но все формы ее тела — само совершенство, они словно созданы для ласк. Но лучше об этом не думать, ведь весь его опыт доказывает, что ему, Чарли Парди, не следует связываться с женщинами. Техасским рейнджерам, видно, суждено вместо семейной жизни довольствоваться служением государству и закону.
— Вы там бывали? — поинтересовался он.
— Нет, — с тоской вздохнула Вайолет. — Но много читала о Северной Калифорнии. Там много гор, сосны, а зимой выпадает снег.
Чарли иронически усмехнулся.
— Эка невидаль! Рюидосо находится на высоте семи тысяч футов, снега тут полно, гор и сосен тоже достаточно, вы их, видно, просто не заметили.
Да нет, ей совсем не обязательно жить в Калифорнии. При иных обстоятельствах они с Сэмом и в Рюидосо с удовольствием бы обосновались. Но от Рюидосо до Амарилло рукой подать, здесь Вайолет никогда не будет чувствовать себя в безопасности.
— Напротив, я заметила, что здесь очень красиво, однако… я все равно поеду дальше, как только машину починят.
Чарли задумчиво посмотрел на цепь невысоких холмов вдали. Как свои пять пальцев знал он эту местность, и лучше всего, конечно, ранчо Парди. Здесь его дом. Он никогда бы не бросил родное ранчо. И как это Вайолет может ехать неизвестно куда? А с другой стороны, твердил ему голос разума, так ли уж сильно ты от нее отличаешься? Не ты ли спешишь в Нью-Мексико в поисках спокойного убежища, где наконец можешь стряхнуть невыносимое бремя работы?
— Калифорния не такой уж рай земной, как вы полагаете.
Что она думает, он не знает и не узнает никогда. Она нахмурилась.
— За богатством я не гонюсь. Деньги мне не нужны.
Чарли недоверчиво усмехнулся.
— Не нужны? Да ладно, они всем нужны. А вам тем более, недаром же вы хотите найти работу, чтобы оплатить ремонт машины.
Вайолет перевела дыхание. Только не обижаться на его грубость! Как-никак он ей помогает. Это нельзя забывать.
— А вы разве работаете рейнджером только ради денег?
— Это моя работа. Я ведь должен как-то оплачивать счета.
Чарли снова ушел от ответа на вопрос. А все-таки интересно было бы узнать, как он относится к своей профессии. Но Вайолет ничего не сказала. Его скрытность была красноречивее всяких слов.
Наступило неловкое молчание. Спустя несколько минут Чарли снова повернулся к ней.
— Значит, на севере Калифорнии вы не бывали. Так, может, жили в других местах? — спросил он.
— Я выросла в Джорджии, а после замужества переехала в Техас. Так что детство мое прошло в краю хлопка и арахиса.
— А родных у вас там не осталось? Она помедлила с ответом, и он, ожидая его, не спускал с нее пристального взгляда.
— В Джорджии живет мой отец, но мы не общаемся. Он алкоголик.
Надо же, она приоткрыла свою душу. А ведь до сих пор молчала как рыба. Он и не надеялся на такую откровенность. Особенно после злосчастного поцелуя. Она искренне возмутилась в тот миг, но Чарли надеялся, что она уже обо всем забыла. Больше всего он опасался, как бы она не вообразила, что у него есть на нее виды.
Ему же, черт подери, никакая женщина не нужна, убеждал он себя. Связаться с этой вдовой и ее ребенком было бы верхом безрассудства. Да, он поцеловал ее. Этого ни в коем случае не следовало делать. Но все произошло как-то само собой. И никогда не повторится.
— А ваша мать? Продолжает жить в Джорджии?
Вайолет опустила глаза. Сколько лет прошло, а воспоминания о матери до сих пор причиняют боль. Как печально думать, что уже никогда нельзя будет поднять телефонную трубку и услышать ее ласковый голос или войти в комнату и увидеть лучезарную улыбку на ее лице. Бетти Уилсон была умная женщина и великая труженица; единственный ее недостаток состоял в том, что она слишком любила семью.
— Мама умерла почти десять лет назад. От сердечной недостаточности. Ее могла спасти операция на сердце, но где нам было достать на нее денег? Кто-то из жителей города предложил организовать сбор средств. Но когда набралась нужная сумма, было уже поздно.
Мать умерла, оставив дочери отца-алкоголика! Какое счастье, что у него, у Чарли, такие замечательные родители!
— А сестры и братья у вас есть?
— Нет, я приемная дочь.
Лучше бы он не спрашивал ее ни о чем. Чего он добился своими вопросами? Чарли чувствовал, что с каждой минутой его тревога за Вайолет и ее сына возрастает. Он часто боялся, как бы работа рейнджера не сделала его черствым, безучастным к чужим страданиям. Человеку его профессии не следует принимать близко к сердцу все те ужасы, с которыми ему приходится сталкиваться на работе. Он должен оставаться безучастным, иначе сойдет с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46