Когда подали кофе, вечер оживился в самом широком смысле этого слова. Во время пикника люди за столиками держались более или менее вместе, они танцевали и разговаривали друг с другом. Теперь, когда благодаря выпитому общий настрой участников вечера стал более свободным, связи между гостями ослабли, и начала проявлять себя хорошо известная разновидность «столовых прилипал». Опытные люди считали этот момент наиболее опасным, но и самым многообещающим для того, чтобы предпринять взвешенные шажки в светском восхождении. Выпивка добавляла куража робким членам общества, однако и суждения становились менее осмотрительными, и пол под шатром положительно оказывался усеян скользкой банановой кожурой, опасной для неосторожных. На этом этапе «имущие» надменно ожидали, как «неимущие» начнут подходить, чтобы засвидетельствовать им свое почтение. В задачу парвеню, претендующих на вертикальное перемещение, входило обеспечить себе место за столом, где сидела социально возвышающаяся над ними группа. В план действий «лучших собак» входило как можно дальше отогнать назойливых, за исключением тех случаев, когда принималось решение демонстративно поддержать того или иного протеже в его восхождении по лестнице. Компания, где сидели Дьюки, являла собой горшок с медом, вокруг которого жужжали самые честолюбивые пчелы. Залогом этого всегда оставалась Марджори Донахью.К моменту появления Элинор Пикок двое или трое неудачливых обитателей Палм-Бич уже получили условные команды «не задерживаться». Ситуация у Элинор была сложной. Являясь безусловным членом одного из стариннейших семейств города, она, тем не менее, никак не могла вполне добиться успеха в светских соревнованиях. Вечера у Элинор были скучны, а стол и икебана серенькими, им так же не хватало вдохновения, как хозяйке – положения. К тому же Пикоки не были богаты. У них было, разумеется, хорошее происхождение, они состояли во всех клубах, в которых положено состоять, однако дом их в Норт-Энде стоял не на морском побережье и не на озере, а летние поездки в Коннектикут длились несколько меньше, чем считалось желательным. К тому же Арч Пикок работал. Само по себе это еще не было катастрофой, но и не прибавляло очков в городе, где умным считался тот человек, который получил в наследство состояние, сколоченное до него, и присматривал за этим состоянием или, точнее, за людьми, которые присматривали за его состоянием.Элинор Пикок раздражало то, что она не входила в число «лучших собак» Палм-Бич, и она расчесывала зудящее место до тех пор, пока оно не превратилось в воспаленную багровую рану, болезненно выставляемую на всеобщее обозрение. Иногда Элинор прикрывала эту язву и становилась милой и беззаботной в борьбе за место под солнцем, которое, как она считала, по праву принадлежало ей. В другие моменты ее охватывала циничная, бурная агрессивность, во время которой желчь угрожающе изливалась на тех, кто, по мнению Элинор, безосновательно занимал ее место. Самый подходящей мишенью ей представлялась Джо Энн. Неясное происхождение и чересчур красивая внешность. Несколько раз Элинор устраивала на нее охоту, но Джо Энн всегда удавалось вывернуться из самых свирепых тисков.Сегодня вечером, однако, Элинор Пикок полагала, что в ее руках оказалось совершенно особое средство поражения, и она собиралась максимально использовать его убойную силу. И Питер Дьюк, и – что еще более важно – Марджори Донахью смогут непосредственно наблюдать за тем, как она обрушит на Джо Энн огонь изо всех орудий, чтобы потопить ее навсегда.В течение целого вечера, с жадностью глуша вино, Элинор Пикок смаковала свой будущий триумф, в котором была уверена. И вот в раздуваемом ветрами самоуверенности платье из белой тафты Элинор под полными парусами причалила к столику Дьюков, и все окружающие вытянули шеи, чтобы посмотреть, окажется ли она удачливее тех трех соискателей, которые уже Провалились.Джо Энн заметила появление старинной неприятельницы и обратила внимание на покрасневшую кожу выше пышной, хотя и бесформенной груди и ниже довольно средненького алмазного ожерелья. Она носом почуяла беду. Являясь ветераном тысячи подобных стычек, Джо Энн стала выискивать себе союзника. Сегодня вечером от Питера никакой помощи ждать не приходилось. Он весь вечер бросал на нее злобные взгляды.Нагнувшись над столом, Джо Энн положила руку на загрубелое предплечье Марджори и стала массировать морщинистую кожу.– О, Марджори, я так рада, что вы приехали сегодня вечером. Я уже много недель так не смеялась – со времени Бала Сердце.Тогда Марджори тоже сидела за их столиком.– Привет всем. Вымученное дружелюбие приветствия Элинор Пикок подействовало на сидящих за столиком как огромная сырая волна. В ответ послышались приветствия, произносимые с различной степенью энтузиазма, но во всех случаях – с незначительной.– Марджори, вы, как всегда, выглядите прекрасно, – обворожительно солгала Элинор.Старая карга выглядела так, будто ее мучила какая-то смертельная болезнь.Поднеся фитиль к орудию, Элинор подготовилась к атаке и угрожающе развернулась в сторону Джо Энн.– О, Джо Энн, я и не заметила, что вы здесь, – солгала она. – Вы знаете, я на днях познакомилась в Нью-Йорке с совершенно исключительным человеком. Он сказал, что весьма хорошо знавал вас раньше.Для всех присутствовавших за столом, за очевидным исключением Джо Энн, слова Элинор Пикок прозвучали совершенно безобидно. Это был стандартный гамбит столовой прилипалы. С помощью заявления об общем знакомом Элинор намеревалась втереться в доверие к людям, стоящим выше нее на общественной ступеньке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153