Вид у нее был вызывающий, хотя говорила она так тихо и так медленно, что я еле удержалась, чтобы не шагнуть вперед.
— Понимаете, иногда что-то случается в один миг. Ну, как бы вам объяснить: прежде у меня никогда не было… подруги, — благоговейно произнесла она последнее слово и добавила, по-детски улыбнувшись: — А теперь есть.
Дрожь прошла по моему телу. Она что, сумасшедшая?
— Это так замечательно, — продолжала она с изменившимся выражением лица. — Но я догадываюсь, что это скоро кончится.
— Почему вы так думаете?
Я-то понимала «почему», но понимает ли она?
— Ну, из-за того же, из-за чего вы здесь. — И она указала на меня своей мягкой округлой рукой.
— Так вы поможете мне?
Она покачала головой.
— Нет! Она моя подруга. Моя лучшая подруга. — А потом она улыбнулась так широко, что жир на ее подбородке заколыхался: — Она будет жить со мной. И мы останемся друзьями навсегда.
И тогда мне стало ясно, что что-то здесь не так. Не знаю, был ли это запах или ее полные розовые руки с ямочками, на которые я старалась не смотреть. Или ощущение депрессии, которая въелась в мои поры, как грязь. Но я поняла, что она видит вещи совсем не так, как я. Она жила в другом мире.
— Она очень верный друг, — сказала Джастин, все еще улыбаясь, и я увидела, что ее глаза были мокрыми от слез. Она заморгала и отвела взгляд, но счастливая улыбка так и осталась на ее губах.
— Хорошо, — сказала я, когда мы шли к выходу. — Я попробую все выяснить. Но мне нужно убедиться, что она не причинит вам вреда. Не говорите ей, что я заходила. Это очень важно! Ради вашей собственной безопасности. Вы ведь не знаете, на что она способна.
И тут раздался такой звук, как будто кто-то вставлял ключ в замок, и Джастин так сильно толкнула меня в дверь справа по коридору, что я растянулась на ковре.
В этой комнате было темно. И холодно. Я лежала на животе, раскинув ноги и руки. Вдруг в двух метрах от меня открылась входная дверь.
— Привет. Что делаешь, ждешь посетителей?
Я никогда прежде не слышала голоса Сьюзен. Он был тонкий и высокий, как будто она привыкла без конца скулить.
— Да? — И она засмеялась жестким, бессердечным смехом.
— Нет, нет. Я просто услышала шум. А это была ты. Я думала, мышь.
— Какие мыши, толстуха? Ты здесь все так подчистила, что они с голоду подохли.
Мое сердце билось так сильно, что я думала, им слышно, как оно стучит в половицу. Темнота окружала меня. Потихоньку приглушенные звуки их голосов и тяжелая поступь Джастин затихли — они ушли в глубину дома.
Отчаянно молясь, чтобы это не оказалась комната Сьюзен, я приподняла голову. Слева от меня стоял тяжелый буфет. Я бесшумно встала на четвереньки и, когда глаза приспособились различать свет, огляделась. Это и вправду оказалась спальня. В дальнем углу стояла двуспальная кровать, справа от меня, напротив окна — платяной шкаф. Если Сьюзен въехала сюда неожиданно, откуда у нее такой ворох одежды? Дверца шкафа была приоткрыта, я шагнула к ней и, просунув руку, проверила наряды. Потом аккуратно сняла одну вешалку. Ну и что же, что платье как раз на Джастин? Это мог быть просто шкаф для хранения вещей в некогда нежилой комнате, в которой теперь обитала Сьюзен. Я потихоньку выругалась. Почему я опять лезу туда, куда не просят?
Платье было громадного размера; а описать словами украшавшие ткань аляповатые цветы было бы затруднительно. Я повесила его на место. В прихожей послышались шаги. Я похолодела — в двери стояла Джастин и неистово жестикулировала.
— Скорей! Она принимает ванну.
Я, крадучись, прошла за ней, и пока она нащупывала замки, стояла рядом и тряслась от страха. Она тихо закрыла за мной дверь, а я поспешила к машине. И погнала без передышки.
Да уж, Сьюзен явно хорошо понимала преимущества проживания с Джастин, которая была слишком слабой и неуверенной, чтобы суметь защитить себя. Она была благодарна просто за то, что ей составили компанию, но вместо этого получила лишь унижение и жестокость. Мне стало ужасно противно, не оттого, что я растянулась на ковре, а оттого, что увидела загнанное лицо Джастин. Как всегда, посетовав, что у меня нет мобильника, я остановилась около первой попавшейся телефонной будки, положила на полочку сумку и достала кошелек.
Я решила позвонить Сэму домой. Прежде чем что-либо сказать, он слегка откашлялся, и на меня нахлынул такой поток чувственных желаний, что я лишь покрепче сжала трубку. Страстное влечение — это одно, а любовь — совсем другое. Я боялась влюбиться по-настоящему, потому что знала — любовь всегда сопровождается болью и сожалениями. Я закрыла глаза, вспомнив вчерашний разговор с девчонками, и поняла, что мое время ушло. Стив всегда вспоминался не к добру.
— Сэм, это Кэссиди. Я только что поговорила с Джастин. Она сказала, что Сьюзен мстит за нее. Дэниел с Риверсайд-авеню — это ее старый друг, еще со школы. Я думаю, Сьюзен вбила себе в голову, что Джастин сошла с ума из-за него. И теперь действует как ангел мести, потому что чувствует ожесточение к мужчинам. Да и вообще, она — законченная сука. Обращается с Джастин как с ненормальной. Кажется, она думает, что может делать все, что захочет.
Я вздохнула, и Сэм воспользовался паузой:
— Подожди, Кэсс. Ты можешь все это доказать?
— У тебя же есть мои фотокарточки, как я выхожу из дома на Риверсайд. Наверно, есть и ее?
— Да, три штуки.
Я удовлетворенно заулыбалась:
— Тогда все в порядке. Как полицейский ты можешь арестовать ее за незаконное вторжение.
— Ты слишком много смотришь телевизор. Все не так просто. Фотография, на которой она выходит из дома, не докажет того, что она нарушила закон. Нам нужны отпечатки пальцев или еще какие-нибудь улики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83