— Каждую субботу я встаю и смотрю передачу «Видео хите» — он там всегда.
— Что ж, это нормально, — сказала я, размышляя о том, что Зара и Малкольм — это противоположные полюса, но обоих почему-то привлекает одно и то же музыкальное видеошоу, галопирующее по всем каналам через всю Австралию.
— И еще я купила журнал «Гелфренд», потому что там была статья о нем.
— Ты купила журнал для девочек от восьми до пятнадцати лет?
— Точно так.
— Нам с тобой нужно серьезно поговорить. Начнем, или подождем, пока ты опять будешь пьяная в сандаль?
— Лучше пьяная.
— Нет, ты скажи, ты их регулярно покупаешь, эти журналы?
— Ну-у, после того как я начала читать «Гелфренд» и узнала все ужастики из личной жизни тех, кому нет и тринадцати, я почувствовала себя намного лучше.
Я дошла до боевика «Сильнейший удар». Мои коленки чесались и горели — я закончила этот ряд, сидя на жестком ковровом покрытии. Да и пояс на юбке был слишком тугой. Вечером не будет мне никакого жирного коктейля, только жареная картошка и все.
— А почему именно эта группа?
— Потому что они поют о любви и, несмотря на свой потрясный вид, все равно страдают.
— Ага, прямо изнывают.
— Точно.
— Зара, ты просто жертва маркетинга, — сказала я, приводя юбку в порядок.
— Я знаю, что попалась на крючок глобальной стратегии, но когда они поют в такой тоске и печали… Мое сердце просто превращается в желе.
— И они к тому же симпатичные.
— Да.
— Да еще и танцуют.
— М-м-м.
— Как на рок-фестивале.
— Ну-у да, — сказала она неуверенно.
— Зара! Ты меня просто поражаешь. Это парни. А парни идут на все. Представь, ты встречаешь какого-нибудь симпатягу в пабе, который старается запудрить тебе мозги и произвести впечатление. Потом заманивает тебя к себе домой, клянется, что только помассирует тебе спинку, а потом хоп, и все! Ты же не хочешь, чтобы в первый раз все было так?
— Нет, — сказала она и уставилась в окно. — А знаешь, один парень предлагал мне однажды помассировать, только не спинку.
— А что, грудь?
— Ага.
— Но ты, надеюсь, сказала «нет»?
— Это были восьмидесятые. К тому же, может, после всех дурацких танцев, которые мы тогда танцевали, грудь и надо было помассировать.
— Может быть, — согласилась я, не зная, что ей еще сказать, — ну тогда ладно.
Наверное, мы обе одновременно представили одну и ту же сцену, потому что мне стало неловко.
— Но это было не слишком возбуждающе, — сказала она спустя некоторое время.
Удовлетворенная ее ответом, я встала и подрыгала ногами, чтобы разогнать мурашки. На Зарино счастье, подростки уже ушли.
— Что ты делаешь после работы? — спросила она.
— Хочу завалиться спать. Завтра рано вставать.
— Нравится тебе работать сыщиком, как Коломбо?
— До сих пор нравилось, — сказала я, но дыхание у меня перехватило. Я вдруг поняла, что уже несколько раз была близка к тому, чтобы попасться.
— О, кстати, — воскликнула Зара, порылась в сумке и вытащила что-то завернутое в пластиковый пакет с ручками. Я просияла. Зара всегда приносила вкуснейшие закуски.
— Это не шоколад, не думай, — сказала она, увидев выражение моего лица. — Это настоящий газовый баллончик.
— Но ведь это нелепо.
— Запрещено, я знаю. Я купила его через Интернет, доставили сегодня утром. Друг Джастина, Грэхем из Иллинойса, заказал его для меня. Смотри, он завернул его в майку с надписью «Чудесный штат Иллинойс». Возьмешь майку?
— Нет, — сказала я, безвольно держа пакет. Зара внимательно посмотрела на меня:
— Тебе нужна защита. Я, конечно, хочу, чтобы ты изучила военное искусство и все такое, но до тех пор хоть сможешь смыть им чью-нибудь косметику.
— Спасибо. — Я нервно оглянулась и вдруг увидела нас на экране — расплывчато и в черно-белом изображении. Я была светлее, чем Зара. Господи, куда меня опять черти понесли? Уже и моя честная подруга Зара импортирует незаконные предметы ради моей защиты.
— Да ладно, Кэсс. Думаешь, тебе одной нравится нарушать закон? А баллончик все-таки носи.
— Хорошо.
— И помни, что ты — презирающая закон, храбрая и циничная сыщица. И про долги по кредитке не забывай.
— Да, конечно.
Барри обернулся и посмотрел на нас. Почувствовал, наверно, что что-то не так, раз уходившая Зара расплылась в такой счастливой улыбке. Обычно она так не улыбается. Компьютерщики вообще не улыбаются.
— У тебя все нормально? — спросил он вежливо.
— Да! — в сердцах крикнула я и снова опустилась на колени, чтобы в тишине закончить с алфавитом.
На улице похолодало. Я решила отказаться от униформы «Аделаидских муравьев» и выбрала черный джемпер, розовую мини-юбку, черные колготки, сапоги до колен и черное укороченное кожаное пальто. Ну просто Бонни и Клайд! Да еще этот баллончик…
Сбросив пальто в прихожей, я опять прошла в спальню Дэниела. Его дом мне уже был как родной. Я прибыла к десяти часам, так что пришлось посидеть в машине с журналом, пока все не разошлись на работу.
Подойдя к дверям спальни, я почувствовала нечто необычное. Волосы у меня почему-то встали дыбом, как при опасности. Если бы я была профессиональным сыщиком, я бы насторожилась. Но я им не была, поэтому только почесала затылок и, напевая песню Фрэнка Синатры «Fly Me to the Moon», вошла в спальню. И тут я съехала на другую тональность — в постели спал Дэниел.
Я попятилась и чуть не умерла от ужаса, когда Дэниел вдруг закашлялся. Но он был в забытьи или напичкан лекарствами. Тонкая струйка мокроты вытекала у него изо рта, и он тяжело дышал.
Сердце у меня колотилось еще сильнее, чем в тот день, когда я встретила здесь мисс Кроссовкинг, но я все-таки наскоро провела инвентаризацию тумбочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83