Нил Таскер три раза сидел в тюрьме, и проникновение со взломом как раз было его специальностью.
Такие наклонности явно не способствовали приличной карьере, но зато он знал, как куда-нибудь пробраться и уйти незамеченным (что было удобно, пока я жила с родителями). Нил любил похвалиться своими талантами — лесть была его слабостью. Правда, когда он был в стельку пьян или под кайфом, незаметно пробраться в мой дом ему редко удавалось. А пьяным или под кайфом он бывал частенько. И я догадывалась, что это вряд ли когда-нибудь изменится.
Сейчас совет Нила, как «застолбить» квартиру Дэниела, мне очень пригодился бы. И я решила его разыскать. Проблема состояла в том, что Нил знал — на подобные дела у меня кишка тонка. И вообще меня ненавидел. Наверное.

На следующее утро, когда я переходила улицу, на которой жил Нил, меня окружили мотоциклисты. А потом их мотоциклы тарахтели на углу еще минут восемь. Я протерла глаза — нет, я не ошиблась. Я действительно привлекла внимание молодняка. Шайка подростков на другой стороне улицы орала всякую похабщину в мой адрес, врубив стерео на полную мощность. Казалось, эти восемь минут никогда не кончатся.
Я плохо выспалась прошлой ночью. Все мои сны были об одном и том же, а именно — о трахомарафоне с Нилом. Шесть месяцев нашего «романа» сгустились в один коллаж из грязных выходок, секса где попало, непристойностей и неуместностей. Короче, в одно странное, противоестественное совокупление.
Вдоль улицы стояли искореженные машины. Осторожно обходя кухонные отбросы, я шла все дальше, вниз от дома № 350 к дому № 112. Жена моего брата Денис радостно сообщила мне, что Чарли, брат ее старого школьного друга, когда-то был надзирателем Нила. В разговоре она взяла инициативу в свои руки и вывалила на меня все: и про то, что в прошлом я выбирала не тех парней, и про то, что у меня нет никакой личной жизни в настоящем.
Наконец она вручила мне адрес со словами: «Ты же не собираешься опять с ним возиться?» Я сразу почувствовала себя нашкодившим подростком.
Перед домом Нила был припаркован серебристый «сааб», к которому мои юные поклонники, ясное дело, уже пробовали подступиться, судя по во всю мигавшей сигнализации. Обычно я не обращала внимания на машины, но эта улица была такой убогой, что любая не тронутая граффити поверхность сразу же бросалась в глаза. Дорогая машина.
Возможно, у Нила много награбленного добра, а здесь он живет просто для отмазки?
Я постучала в дверь и отступила, украдкой вытирая испачкавшиеся костяшки пальцев. Когда за дверью послышался шум, я заставила себя отвернуться и посмотреть на дорогу. «Сааб» уже украсился праздничной «шляпой» из кухонных отходов. Кровь пульсировала у меня в висках.
Неожиданно краем глаза я заметила, как за стеклом откинулась шторка.
— Нил, это ты?
Голова у меня закружилась. Обалдеть! Мамочка была права. У меня очень, очень плохой вкус.
Передо мной стоял Нил. Он постарел на двенадцать лет, но ни чище, ни лучше от этого не стал. Глаза его покраснели — наверное, от привычки выкуривать до завтрака пару косячков. Одежду он носил наизнанку, чтобы сократить расходы на домашнее хозяйство. Но он остался все таким же тощим и обезоруживающе симпатичным вроде американского киноартиста Бена Афлека. И выглядел таким же беспокойным, как и раньше. Ничего не изменилось.
— Нил? — тоненько пропищала я.
— Кто спрашивает?
— Это Кэсс. Кэссиди Блэр. Из…
Откуда? С заднего сиденья твоего «кингвуда»? С крыши гаража твоих родителей? Из мастерской «развал-схождение»?
— Кэсс!
На его лице появились морщинки — это он улыбнулся. И широко распахнул дверь, жестом приглашая меня войти.
— Заходи. Сегодня просто день посетителей. У меня есть кекс.
Я вошла внутрь и с облегчением присвистнула. Слава богу, большое количество принятых внутрь химических элементов явно стерло из его памяти то, как я променяла его музыку на «Дюран-Дюран» — исключительно ради Дона ла Рокса, их барабанщика, а его бросила. В последнюю нашу с Нилом встречу мы вусмерть надрызгались на празднике «Шутценфест» и устроили там показательный скандал. Я отколошматила его по коленке своим багровым ботинком «Док Мартене», а он чуть не разодрал мой жилет из черного искусственного меха. Наше расставание было явно не в стиле сентиментальных женских романов Джейн Остин, но зато оно было быстрым и окончательным.
Пока я шла за ним по длинному коридору, я чуть не задохнулась. К тому же меня насторожило упоминание о еще одном посетителе. Или посетительнице? Я вовсе не хотела впутываться ни в какие разборки в стиле боевика «Собачий полдень». Все, что мне было нужно — это получить дельный совет. А вот протухший роман словно из секонд-хенда мне был совсем, совсем не нужен.
На кухне мне в глаза неожиданно ударил свет из окна.
— Извини, здесь воняет. Дай, я открою окно.
Голос был глубокий и незнакомый. На фоне окна задвигался чей-то силуэт.
Мое сердце екнуло: я явно затесалась в альтернативную реальность, где все нереально и все — психи. Это был старший брат Нила, Сэм. И он был похож на киноактера Дэвида Духовны: такой же ученый зануда, с прямыми волосами и холодным выражением лица. В воздухе словно засверкали летающие искорки, и я въехала, что это мельчайшие капельки моей слюны — мой рот среагировал на сексуальный импульс прежде меня. Надвигалась самая настоящая катастрофа.
Сэм Таскер был умником. Он всегда рассматривал меня взглядом энтомолога — я для него была очумелой букашкой, зачем-то ползающей по страницам его ученых книг. Сейчас его взгляд был иным. В сущности, выражение его лица было абсолютно бесстрастным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83