ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Справа и слева дюны были огорожены колючей проволокой. Песчаный пляж за ними был укреплен значительно сильнее.
Джейн двинулась по склону дюн. «Хорошо бы было надеть шляпу». Ветер трепал ее волосы, обжигал лицо. Джейн больше не слышала звуков аккордеона, их сносило ветром. Она слышала гул орудий. Тяжелая артиллерия, всего в тридцати километрах от мыса, отзвук долетал даже сюда.
Где же война? Где-то там, вдалеке, где гремят сейчас орудия. Война вилась змеей длиной в шесть тысяч миль. Голова змеи находилась в Бельгии, а кончик хвоста касался швейцарской границы. Тело змеи извивалось, обозначаясь на земле окопами. Это была спящая змея, но временами она меняла свое положение, тогда появлялся новый изгиб здесь, новый выступ там. Это соответствовало наступлениям и отступлениям армий. Однако до значительных перемен не доходило. Ее хорошо кормили, эту змею, ежедневно ей в жертву отправляли тысячи людей.
Джейн видела войну на карте. Однако дело вовсе не в карте, а в чем-то более пугающем. Джейн ощущала, что война была везде и нигде; она различала отсвет этой войны еще до того, как ее объявили, и еще долго будет помнить после того, как объявят мир. Она верила, что война идет и между людьми, и в самом человеке. Война способна мутировать. Ей становилось страшно. Особенно потому, что Джейн знала: эта война пробралась и внутрь ее. Она уже заняла свое место в жизни Джейн и, возможно, никогда ее не покинет.
Джейн казалось, что от этого она сойдет с ума. Рассуждать так было неразумно, и она пыталась убедить себя, что причина таких мыслей в усталости, в плохом питании, из-за того, что ее раненые умирали от ужасных ран. Такие мысли могли прийти в голову любой медсестре, и нужно от них оградиться. «Сосредоточься на чем-то простом, – говорила она себе, – и делай свое дело».
Сегодня вечером Мальчик должен быть проездом в Сент-Илере по пути в Англию. Письмо от Мальчика – первое с тех пор, как она настояла на расторжении их помолвки, – лежало у нее в кармане. Укрывшись в дюнах от ветра, Джейн достала это письмо и перечитала еще раз. Ветер трепал страницы, пытаясь вырвать у нее из рук мятый листок. Письмо нельзя было назвать содержательным. Оно было таким же, каким Джейн воспринимала и самого Мальчика – невыразительным. Это послание, как и все остальные, начиналось «с наилучшими пожеланиями, Мальчик».
Джейн снова засунула письмо в карман. Она пойдет на встречу, хотя и без особого желания.
Джейн было обернулась, чтобы уже возвращаться, но, случайно взглянув налево, заметила, что она здесь не одна, как ей думалось. Метрах в десяти от нее, на пригорке, поросшем песчаным тростником, сидел какой-то молодой человек. Он выглядел совершенно затерявшимся в этих дюнах. Ветер причудливо растрепал его волосы, но он только кутался в шинель. На коленях у него лежал раскрытый блокнот. То, что он писал, самому ему казалось, очевидно, совершенно неудовлетворительным. Он то писал торопливо, то снова вычеркивал. Хмурясь, посматривал то в блокнот, то на море, словно море во всем виновато. Векстон! Американский поэт, друг Стини! Накануне они встречались возле госпиталя, но сегодня у нее не было настроения разговаривать с ним.
Джейн попыталась выбраться незамеченной. Она уже вышла на тропинку, когда Векстон крикнул очень громко: «Эй, привет!» Тут уж нельзя было притвориться, что она не слышала. Джейн остановилась.
– Привет, – он махнул рукой, пытаясь жестом привлечь ее внимание. – Присоединяйся ко мне. Ты не голодна? Хочешь сандвич?
– Я уже собиралась уходить. Пора возвращаться.
– И я тоже, – дружелюбно усмехнулся Векстон. Он похлопал рукой по непромокаемому плащу, на котором сидел. – Присядь на минутку, сейчас пойдем вместе, если ты не против. Только сначала съешь сандвич. Морской воздух нагоняет аппетит. И стихи тоже. Вот, возьми этот, с сыром. И выпей кофе, – предложил он, отвинчивая фляжку. – Я туда добавил немного бренди. Одну каплю, не больше. Лучше бы виски, но я не смог его достать.
Похоже, отсутствие виски всерьез огорчало его. Векстон нахмурился и уставился на море. Видимо, исчерпав желание беседовать, что-то хмыкая себе под нос, он принялся писать в блокноте, смотреть в море и яростно зачеркивать.
Джейн всегда казалось, что процесс стихотворчества – дело таинственное и исполненное восторженных порывов. Она была польщена тем, что здесь, в ее присутствии, Векстон продолжал писать. Она отхлебнула еще кофе, заглянула в блокнот. Слова, которые там увидела, были совершенно неразборчивы. Ей внезапно стало легко и покойно на душе: сандвич был отменный, кофе бодрил, Векстон пишет поэму, с расспросами к ней не пристает.
Они просидели так минут десять.
– Можно узнать, о чем поэма? – решилась спросить Джейн.
К ее облегчению, Векстон не рассердился. Он только пожевал зубами кончик карандаша.
Ему было в то время двадцать пять, но Джейн он казался гораздо старше. «Когда я родился, – как-то сказал он, – я уже выглядел на сорок пять». Он и оставался таким все время, сколько бы ему ни было на самом деле: двадцать или шестьдесят. Джейн разглядывала его лицо: мохнатые брови, полные щеки. «Он огромный и неуклюжий, как медведь, – подумала она, – а еще похож на хомяка».
– Это поэма о Стини и обо мне, – его ответ прозвучал не слишком убедительно. – И о войне тоже. – Он погрыз кончик карандаша, выплюнул отколовшуюся щепочку и, обернувшись, взглянул на Джейн. – Я приехал во Францию, чтобы найти войну, понимаешь? Но обнаружил, что война не здесь, а где-то в другом месте. Это все равно что стоять на краю радуги. Наверное, ты пришла к такому же выводу, да?
Он сказал это просто и прямо, почти извиняясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276
Джейн двинулась по склону дюн. «Хорошо бы было надеть шляпу». Ветер трепал ее волосы, обжигал лицо. Джейн больше не слышала звуков аккордеона, их сносило ветром. Она слышала гул орудий. Тяжелая артиллерия, всего в тридцати километрах от мыса, отзвук долетал даже сюда.
Где же война? Где-то там, вдалеке, где гремят сейчас орудия. Война вилась змеей длиной в шесть тысяч миль. Голова змеи находилась в Бельгии, а кончик хвоста касался швейцарской границы. Тело змеи извивалось, обозначаясь на земле окопами. Это была спящая змея, но временами она меняла свое положение, тогда появлялся новый изгиб здесь, новый выступ там. Это соответствовало наступлениям и отступлениям армий. Однако до значительных перемен не доходило. Ее хорошо кормили, эту змею, ежедневно ей в жертву отправляли тысячи людей.
Джейн видела войну на карте. Однако дело вовсе не в карте, а в чем-то более пугающем. Джейн ощущала, что война была везде и нигде; она различала отсвет этой войны еще до того, как ее объявили, и еще долго будет помнить после того, как объявят мир. Она верила, что война идет и между людьми, и в самом человеке. Война способна мутировать. Ей становилось страшно. Особенно потому, что Джейн знала: эта война пробралась и внутрь ее. Она уже заняла свое место в жизни Джейн и, возможно, никогда ее не покинет.
Джейн казалось, что от этого она сойдет с ума. Рассуждать так было неразумно, и она пыталась убедить себя, что причина таких мыслей в усталости, в плохом питании, из-за того, что ее раненые умирали от ужасных ран. Такие мысли могли прийти в голову любой медсестре, и нужно от них оградиться. «Сосредоточься на чем-то простом, – говорила она себе, – и делай свое дело».
Сегодня вечером Мальчик должен быть проездом в Сент-Илере по пути в Англию. Письмо от Мальчика – первое с тех пор, как она настояла на расторжении их помолвки, – лежало у нее в кармане. Укрывшись в дюнах от ветра, Джейн достала это письмо и перечитала еще раз. Ветер трепал страницы, пытаясь вырвать у нее из рук мятый листок. Письмо нельзя было назвать содержательным. Оно было таким же, каким Джейн воспринимала и самого Мальчика – невыразительным. Это послание, как и все остальные, начиналось «с наилучшими пожеланиями, Мальчик».
Джейн снова засунула письмо в карман. Она пойдет на встречу, хотя и без особого желания.
Джейн было обернулась, чтобы уже возвращаться, но, случайно взглянув налево, заметила, что она здесь не одна, как ей думалось. Метрах в десяти от нее, на пригорке, поросшем песчаным тростником, сидел какой-то молодой человек. Он выглядел совершенно затерявшимся в этих дюнах. Ветер причудливо растрепал его волосы, но он только кутался в шинель. На коленях у него лежал раскрытый блокнот. То, что он писал, самому ему казалось, очевидно, совершенно неудовлетворительным. Он то писал торопливо, то снова вычеркивал. Хмурясь, посматривал то в блокнот, то на море, словно море во всем виновато. Векстон! Американский поэт, друг Стини! Накануне они встречались возле госпиталя, но сегодня у нее не было настроения разговаривать с ним.
Джейн попыталась выбраться незамеченной. Она уже вышла на тропинку, когда Векстон крикнул очень громко: «Эй, привет!» Тут уж нельзя было притвориться, что она не слышала. Джейн остановилась.
– Привет, – он махнул рукой, пытаясь жестом привлечь ее внимание. – Присоединяйся ко мне. Ты не голодна? Хочешь сандвич?
– Я уже собиралась уходить. Пора возвращаться.
– И я тоже, – дружелюбно усмехнулся Векстон. Он похлопал рукой по непромокаемому плащу, на котором сидел. – Присядь на минутку, сейчас пойдем вместе, если ты не против. Только сначала съешь сандвич. Морской воздух нагоняет аппетит. И стихи тоже. Вот, возьми этот, с сыром. И выпей кофе, – предложил он, отвинчивая фляжку. – Я туда добавил немного бренди. Одну каплю, не больше. Лучше бы виски, но я не смог его достать.
Похоже, отсутствие виски всерьез огорчало его. Векстон нахмурился и уставился на море. Видимо, исчерпав желание беседовать, что-то хмыкая себе под нос, он принялся писать в блокноте, смотреть в море и яростно зачеркивать.
Джейн всегда казалось, что процесс стихотворчества – дело таинственное и исполненное восторженных порывов. Она была польщена тем, что здесь, в ее присутствии, Векстон продолжал писать. Она отхлебнула еще кофе, заглянула в блокнот. Слова, которые там увидела, были совершенно неразборчивы. Ей внезапно стало легко и покойно на душе: сандвич был отменный, кофе бодрил, Векстон пишет поэму, с расспросами к ней не пристает.
Они просидели так минут десять.
– Можно узнать, о чем поэма? – решилась спросить Джейн.
К ее облегчению, Векстон не рассердился. Он только пожевал зубами кончик карандаша.
Ему было в то время двадцать пять, но Джейн он казался гораздо старше. «Когда я родился, – как-то сказал он, – я уже выглядел на сорок пять». Он и оставался таким все время, сколько бы ему ни было на самом деле: двадцать или шестьдесят. Джейн разглядывала его лицо: мохнатые брови, полные щеки. «Он огромный и неуклюжий, как медведь, – подумала она, – а еще похож на хомяка».
– Это поэма о Стини и обо мне, – его ответ прозвучал не слишком убедительно. – И о войне тоже. – Он погрыз кончик карандаша, выплюнул отколовшуюся щепочку и, обернувшись, взглянул на Джейн. – Я приехал во Францию, чтобы найти войну, понимаешь? Но обнаружил, что война не здесь, а где-то в другом месте. Это все равно что стоять на краю радуги. Наверное, ты пришла к такому же выводу, да?
Он сказал это просто и прямо, почти извиняясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276