– Не надо сейчас об этом, Паскаль. Ты не приехал, а мне нужно было уходить от Мэри. Вот он и подвез меня…
– И ты хочешь сказать мне, что впустила его к себе, когда никого больше рядом не было? Господи Иисусе, да что же здесь происходило? Ты позволила этому человеку здесь находиться? И даже дала ему выпить?
– Послушай же, Паскаль. Ты ничего не понял. Я все объясню. Ничего такого не было.
– Ничего такого? – его голос внезапно стал ледяным. – Да у тебя блузка разорвана. И чулки тоже. А на волосы свои посмотри, на лицо свое! Гос-споди… – Еще раз беспомощно осмотрев все вокруг, он схватил ее за руку. – Так что же случилось, Джини?
– Он… Мы разговаривали. Просто разговаривали, Паскаль. А ты все никак не возвращался. А потом телефон зазвонил. Это был опять все тот же мужчина, все тот же ужасный шепот. А потом…
– Джини, Джини… – Он прижал ее к себе и начал гладить по голове, как ребенка. – Все в порядке, любимая, успокойся. Скажи: он не обидел тебя? Что он сделал с тобой, Джини?
– Ничего. – Джини отвернулась и, с трудом подбирая слова, закончила: – Говорил всякое, приставал даже. Но потом взял себя в руки и вскоре ушел. Со мной все в порядке, Паскаль. Я не хочу сейчас говорить об этом. Но что случилось с тобой, куда ты пропал? Почему у тебя разбито лицо?
– Уйдем отсюда! Немедленно! – Паскаль заходил по комнате. Поднял и поставил стул возле письменного стола. Еще раз посмотрел на предметы, в беспорядке разбросанные на столе, на валяющийся на полу плед, на одинокую туфлю рядом с ним. – Обувайся и приведи себя в порядок, – распорядился он. – Возьми пальто. Да еще что-нибудь из одежды. Вон сколько ее здесь набросано.
– Прекрати! – Резко повернувшись на месте, она яростно поглядела ему в глаза. – Не надо разговаривать со мной таким тоном. Не люблю, когда мною командуют…
– Послушай, – быстро подошел к ней Паскаль и взял ее за руку. Его лицо осунулось от усталости. Неловко двинув правой рукой, он поморщился от боли и вполголоса выругался. – Послушай же, – попросил он снова. – У меня сейчас нет времени на идиотские споры. Собирай вещи, да поживее. Пока вы тут с Хоторном рассиживались да попивали виски, меня едва не убили. Причем это не было простой случайностью.
– Паскаль…
– Да слушай же ты меня! У меня рука разбита, болит ужасно, черт ее подери! Мне Бог знает сколько пришлось объясняться с полицией и докторами. На мотоцикле можно ставить крест – теперь уже не починишь. Когда я наконец от них отделался, первым делом помчался к Мэри, но там уже никого не было. Тогда я двинул в Хэмпстед, однако и там тебя не нашел. Я едва не рехнулся, пока искал тебя, Где ты? Что с тобой? Наконец прилетаю сюда, и что же я вижу? Ты провела вечер с этим типом. Более того, пригласила его к себе. Сидела с ним, да еще, черт возьми, выпивала! Блузка разорвана, губы распухли. Отметины от поцелуев – по всей шее… Что же я, по-твоему, должен подумать? Так что не вздумай сейчас спорить со мной. – Резко оборвав фразу, он раздраженно отвернулся. – В общем, собирай вещи и не дергайся. Договорились?
Джини молчаливо подчинилась. Она надела туфлю, слетевшую с ноги, взяла в охапку пальто. Паскаль вытащил ее за руку на улицу, хлопнув при этом дверью так, что задрожал весь дом.
Допрос возобновился, когда они добрались до Хэмпстеда. Джини не могла собраться с мыслями – у нее раскалывалась голова. Она еле убедила Паскаля снять разорванную куртку. Его рубашка тоже оказалась рваной. Вся рука была в ссадинах и порезах, правое плечо от сильного ушиба стало фиолетовым.
– Je m'en fiche, je m'en fiche, – яростно шептал Паскаль и морщился от боли, пытаясь согнуть руку в локте. – Завтра без рук мне не обойтись. Нужно будет настроить фотоаппаратуру, а то, глядишь, и снимать ею. О Господи…
Джини обмыла его раны и принесла свежую рубашку. Паскаль немного успокоился, однако он ненавидел моменты, когда физические силы оставляли его. И Джини знала, что сейчас он чертовски зол на самого себя.
– Не могу взять в толк, что же случилось, – сказал он, шевеля рукой, в то время как она пыталась помочь ему застегнуть пуговицу. – Дай-ка я сам. Я не инвалид какой-нибудь. Говорю же тебе: завтра мне все равно понадобятся руки. Так пусть и сейчас поработают…
– Паскаль, тебе же больно. Дай руке отдых…
– Не дам.
– Как это произошло? Ничего не понимаю…
– Я же говорил тебе, – отодвинулся от нее Паскаль, – слева от меня шел грузовик, а сзади здоровенный «форд». Гнал за мной так, что едва не задевал заднее колесо. А грузовик меня подрезал, и я слетел с мотоцикла. Ну я и проехал по асфальту на собственной шкуре. Смотрю, а «форд» прямо на меня несется. Фары включил на полную мощность. Тут уж мне ничего не оставалось делать. Я и пошевелиться-то как следует не мог. И все-таки мне как-то удалось откатиться. Совсем немного и явно недостаточно, чтобы избежать смерти. «Форд» пронесся совсем рядом со мной – сантиметрах в пятнадцати. Может, он, конечно, и не рассчитал чуть-чуть, однако я так не думаю. Они легко могли убить меня, а все же не стали. Почему?
Он снова яростно рубанул воздух рукой, а потом пожал плечами.
– Может, еще одно предупреждение? Уж не последнее ли? Если так, то нам теперь известно, кто нас подобным образом предупреждает. Хотя бы с этим все ясно. Вот, полюбуйся…
Он поднял с пола истерзанную куртку, вынул из ее внутреннего кармана вечерний номер газеты и сунул его в руки Джини.
– За всем этим стоит Хоторн. Именно он несет за все ответственность. Сегодня вечером ты пила в одной компании с убийцей.
Джини недоумевающе смотрела то на Паскаля, то на газету.
– Откуда тебе это известно? – спросила она.
– Другого кандидата на эту должность просто не существует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140