их разлад начался два года назад, сразу после Каннского фестиваля.
Это открытие напугало ее. В глубине души она продолжала надеяться, что их отношения рано или поздно наладятся, что в следующий приезд она обязательно с ним помирится. Она привыкла считать, что в их размолвке виновата главным образом она. Он так долго твердил ей о холодности, что она в конце концов и сама в нее поверила.
«Ты думаешь о другом, — говорил он. — Я вижу, ты думаешь о другом». Она молчала, понимая, что он прав.
Да, она думала о другом. И тогда, с Льюисом, и сейчас с Грегори Герцем. Герц волновал ее, заставил ее сердце биться быстрей, но она понимала, что это всего лишь минутный порыв. Он просто случайно оказался рядом, когда ей было особенно одиноко. На самом же деле она думала только об Эдуарде. Поняв это, она перестала сопротивляться и позволила мыслям о нем захватить ее целиком. Она знала, что это не принесет ей радости, но не могла ничего с собой поделать.
Она с тоской посмотрела на телефон. Она уже не раз прибегала к этому надежному и испытанному средству. В такие минуты, как сейчас, когда одиночество становилось невыносимым, телефон помогал ей хотя бы на время обрести спокойствие. Но сегодня она не могла воспользоваться даже им: несколько дней назад она уже звонила Эдуарду с этого номера, и ей не хотелось надоедать ему слишком часто.
«Нет, — подумала она, — не сегодня», — и отвернулась от телефона с решительностью, которая не принесла ей никакого удовольствия.
— Ну вот и все, я уезжаю. Один парень согласился подбросить меня до аэропорта.
Стефани взлетела по ступенькам фургона и рывком распахнула дверь, за которой дрожал сухой, раскаленный воздух. На ней была очень короткая и очень узкая юбка, блузка с необъятным вырезом (и то, и другое надетое, судя по всему, прямо на голое тело) и туфли на высоченных каблуках. Элен не могла понять, зачем она так одевается, если ей действительно неприятно внимание мужчин.
Она с досадой посмотрела на девушку. Время для визита было выбрано не слишком удачно: через несколько минут должны были начаться съемки, и Элен боялась, что ей опять не удастся настроиться.
— Я сейчас уйду… Я только хотела поблагодарить вас. Вы были ко мне так добры. Я этого никогда не забуду. Вот, возьмите. Это вам, на память…
Она быстро протянула Элен маленький белый сверток. Элен неохотно взяла его и развернула. Внутри лежал флакон духов «Радость».
— О… — Элен растерянно смотрела на духи, не зная, что сказать. Затем, испугавшись, что Стефани может обидеться, с улыбкой проговорила:
— Какая прелесть! Спасибо, Стефани. Чудесный подарок. Моя мать очень любила эти духи.
— Я купила их в самолете, — торопливо проговорила Стефани с тем особым выражением, которое Элен часто у нее замечала. «Купила? — подумала она. — Или получила в подарок от любовника?» Но тут же упрекнула себя за черствость — ведь Стефани искренне хотела сделать ей приятное.
— Вы так редко пользуетесь духами… — В голосе Стефани звучало что-то похожее на упрек.
Элен встала.
— Теперь постараюсь пользоваться ими чаще. Спасибо, Стефани. — Она протянула девушке руку. — Надеюсь, в новом фильме тебе повезет больше, чем в этом.
Стефани крепко сжала ее руку, а потом наклонилась и запечатлела на ее щеке липкий поцелуй.
— Я хотела попросить у вас одну вещь… — пробормотала она, не выпуская руку Элен из своих. — Но мне так неловко… Вы, наверное, рассердитесь. — Она запнулась и робко посмотрела на Элен своими голубыми кукольными глазами. — Вы не могли бы дать мне номер своего телефона в Лос-Анджелесе? Я не буду вам надоедать, честное слово. Мне просто хочется хоть изредка слышать ваш голос…
Элен растерялась. Ее лос-анджелесский телефон не значился ни в одном справочнике, был известен только самым близким друзьям. На минуту у нее мелькнула мысль дать Стефани телефон ее агента, но потом она решила, что это будет слишком жестоко.
— Хорошо, Стефани, — сказала она. — Подожди, сейчас я тебе его напишу.
Она нашла листок бумаги и быстро нацарапала на нём номер своего телефона. Стефани аккуратно сложила листок и спрятала его в бумажник. Элен со страхом увидела, что глаза ее наполнились слезами.
— Спасибо, большое спасибо… Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали.
Она сдавленно всхлипнула и еще раз сжала руку Элен. Потом быстро повернулась и выскочила из фургона.
— До свидания, — донесся издалека ее голос.
Элен вздохнула. Стефани выбила ее из колеи, теперь ей снова нужно было сосредоточиться, чтобы вернуть Марию и не дать ей исчезнуть.
Все было так же, как раньше. Выстрел, падение, брызги крови. Но в самый последний момент Мария вернулась, и сцена прошла как надо. После первого дубля Герц прервал съемку.
— Вот видите, я же говорил, что получится, — произнес он и быстро отошел прочь.
Льюис сидел в баре «Поло-клуба» и беседовал со своим приятелем. Он уже в третий раз переписывал «Бесконечный миг» и чувствовал, что работа зашла в тупик. Его приятель, довольно известный сценарист, поднаторевший в вопросах конъюнктуры, любезно согласился помочь ему советом. Сейчас он терпеливо ждал, пока Льюис во второй раз перескажет ему сюжет — после первого раза проблема осталась непроясненной.
— Послушай, Льюис, — наконец проговорил сценарист, прихлебывая мартини, — один умный человек как-то сказал, что на свете есть только два стоящих сюжета: любовь и деньги. Все остальное можно не брать в расчет.
Льюис ошарашенно посмотрел на него. Сценарист достал сигару и глубокомысленно выпустил вверх колечко дыма.
— Кто же это сказал? — произнес он, мучительно нахмурив лоб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83