Именно эти две вещи и дали ей возможность победить – обрести богатство и власть.
Почему же сейчас она поставила на карту все: свою, с таким трудом завоеванную свободу и благословенную материальную независимость? Ведь, если ей суждено проиграть, она снова окажется без средств к существованию, нищей, обреченной на прозябание. Лила не желала думать об этом – она не проиграет, слишком сильна была ее воля к победе. Она вынашивала эти планы, без конца изменяя их, совершенствуя, добавляя каждый раз что-то новое, более продуманное, четкое. Этому она посвятила пятнадцать лет своей жизни. И она никогда не проиграет, наоборот, она обретет в сто, в тысячу раз больше, нежели имела сейчас, и ее Майкл получит все, что ему полагалось по праву. А это было самой сладостной победой, самой ценной из наград. Ее сын будет отомщен и защищен. И это неизбежно должно произойти и произойдет, если она проявит еще чуточку терпения.
Потянув за маленькую висячую ручку, она выдвинула ящик стола и стала рассматривать три вещи, которые она положила туда, едва распаковав свой багаж по приезде сюда. В первую очередь, конечно, письмо, старое, читанное-перечитанное, износившееся на сгибах, полученное ею из Пуэрто-Рико в 1882 году, еще тогда, когда она была узницей кордовского дворца. Именно это письмо и стало ее избавлением от ада, вызволением из круговерти необлегченных страданий. Сейчас это был ее талисман, с которым она никогда и нигде не расставалась.
В этом ящике покоилась еще одна частица ее жизни – миниатюра в изящной золотой рамке, изображавшая ее, Хуана Луиса и их сына, в то время еще младенца. Почему, во имя Бога, и всего святого, почему она так отчаянно цеплялась за это жесточайшее из напоминаний? Для чего она взяла ее с собой, покидая Кордову, и не расставалась с ней все эти годы? Может быть, для того, чтобы вспомнить о том, славном, счастливом времени, ныне безвозвратно ушедшем?
На миниатюре она была изображена сидя, с ребенком на руках. Хуан стоял позади, одной рукой он обнимал жену и сына, как бы желая оградить их от всех бурь и жизненных невзгод. Мать и отец излучали гордость и радость.
Художник изобразил их идиллию первых лет супружества еще до того, как Хуан Луис утратил рассудок, еще перед тем, как он стал жертвой, испепелявшей его самого и всех его близких, патологической ревности, которая привела к тому, что он в один прекрасный день буквально посадил ее на цепь. Приводя свой чудовищный приговор в исполнение, он отобрал у нее, разорвал и сжег все ее платья, а после этого приковал ее цепью, как собаку или иное опасное животное, и она была обречена на жизнь цепной собаки и даже есть как собака, из миски, стоявшей на полу. А он, тем временем, притаскивал во дворец шлюх, распутниц и устраивал с ними многодневные пьяные оргии.
Лила дрожала. Воспоминания о тех днях были способны вызывать у нее чуть ли не судороги, у нее сводило живот, ее бросало в холодный пот. Но избавиться от них она не могла, наоборот, она старалась не забыть ничего, сохранить в памяти все – каждую деталь, каждый звук, каждый запах, каждый свой стон – этим жила все эти годы ее ненависть, и ее жажда возмездия до сих пор оставалась неутоленной.
Мужа ее уже не было на свете. Он погиб пять лет назад и она стала вполне законной вдовой, испытавшей на себе истину, что ничего не может быть сильнее человеческой злобы.
«Я завещаю, – писал Хуан Луис в своем завещании, – что сын мой Мигель Мендоза Кэррен не наследует ничего из моего состояния… Далее, я завещаю, что, в противоположность с давних пор существующему обычаю моей семьи, вышеуказанный Мигель Мендоза Кэррен не может взять на себя управления банком Мендоза в Кордове после моей смерти в силу отсутствия необходимого чувства ответственности и, вместо него, руководство банком Мендоза я препоручаю моему свояку Франсиско…»
Этому жесту суждено было стать последним проявлением его жестокости. Жизнь его оборвалась, когда один из мастеров, работавших на крыше дворца, не совладал с огромным камнем, который рухнул вниз, размозжив голову Хуана Луиса. Лила была напугана этим обстоятельством – когда-то слышанная ею семейная легенда подтверждалась. Эта легенда гласила, что все мужчины рода Мендоза погибали насильственной смертью в относительно молодом возрасте. Так, например, отец Хуана Луиса, Рафаэль, погиб, упав с лошади. Теперь, со страхом думала она, очередь за ее Майклом.
Боже милостивый, к чему пытать себя, размышляя обо всем этом?
Она поспешно спрятала миниатюру подальше в ящик, не в силах больше смотреть на нее и извлекла фотографию Майкла. Снимок этот был сделан в Дублине Эдвардом Майбриджем. Этот непревзойденный мастер славился тем, что снимал животных в их естественном состоянии и окружении и, кто мог знать, может быть именно поэтому, то жизненное начало, столь сильно воплотившееся в ее сыне, было великолепно передано на этом снимке.
Лила находила успокоение в рассматривании этой фотографии: сколько бы раз она ни рассматривала ее, всегда находила в ней что-то новое, что доселе не замечала, и не было такого случая, чтобы она не открыла для себя какие-то новые элементы, новые Штрихи его поразительного сходства с собой. Это возвращало ей душевное равновесие и смягчало боль разлуки и умеряло беспокойство за него.
Лила решительным жестом отодвинула от себя фотографию. Это был ее сын и ничто на свете не могло их разлучить – они были связаны кровными узами, Майкл был ее плотью, дитя ее мук. Она прекрасно понимала, что ее сын был теперь взрослым, самостоятельным мужчиной, слишком взрослым, чтобы она могла поступать с ним, руководствуясь лишь безграничной материнской любовью и холодной рассудочностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170