– В принципе все нормально, – ответил он, – кузов слегка начал ржаветь, но ходовая часть просто великолепна – ни царапинки, ни ржавого пятнышка, по крайней мере я не заметил. Крыша в прекрасном состоянии, двери на месте, хотя одна немного болтается. Двигатель достался из тех, что делались на века. Бьюсь об заклад, эта ласточка летала что надо!
– И как быстро она сможет летать, когда ты ее подлатаешь?
– Я бы сказал, она с легкостью выжмет восемьдесят миль в час, – с уверенностью сообщил Денби. – Придется поработать с тормозами, разные мелочи с колесами. Надо заменить шины и водяной насос. Думаю, если поискать по магазинам, можно найти все нужные запчасти. Самое сложное – это, конечно, покраска и обивка салона. Но сам понимаешь, этого и следовало ожидать. Короче говоря, старушка не так плоха, как кажется с первого взгляда. Думаю, раньше о ней неплохо заботились, зато потом бедняжка осталась здесь одна в сырости.
– Как думаешь, сколько могут дать за нее?
– Зависит от того, что плохого я накопаю, разобрав ее. Если что-то серьезное, то, пожалуй, не больше десяти тысяч фунтов, и то если найдется покупатель, который ни жить, ни быть захочет взять именно ее. А если нам удастся довести ее до приличного состояния, можете рассчитывать на пятнадцать или даже на двадцать. – Джереми внимал каждому слову, и Денби, бросив на него торопливый взгляд, добавил: – Конечно, если получится привести ее в полный порядок, как она выглядела в лучшие годы, то за нее дадут и все сорок пять. Разумеется, для этого сначала нужно будет хорошенько вложиться…
Я прикинула: если сорок пять, грубо говоря, умножить на два, вычесть всякие расходы, получится не меньше восьмидесяти тысяч долларов. Джереми, разумеется, не интересовали подобного рода вопросы. Он с восхищением смотрел на машину, видимо, поражаясь тому, что она не так уж и плоха, как выглядит на первый взгляд. Они с Денби были из тех мужчин, что просто помешаны на машинах. Когда Джереми наконец закончил с вопросами, Денби повернулся ко мне и, не забывая свою доброжелательную манеру общения с дамами, сказал:
– Кстати, я сохранил несколько вещичек, которые могут вас заинтересовать. Идите посмотрите.
Денби наклонился над пассажирским сиденьем и достал какую-то ржавую металлическую коробку, в которой, должно быть, находились инструменты для замены шин. Он достал содержимое и стал складывать в коробку разные маленькие вещицы, которые нашел в машине и в гараже. Он собрал все до последней мелочи, поскольку не имел ни малейшего понятия, какая из вещей действительно имеет некую сентиментальную ценность. Таким образом, в коробке обнаружились старые открытки, шпильки, небольшой позолоченный карандаш с инициалами «П. Л.», спичечный коробок с единорогом из казино Монте-Карло, портсигар цвета слоновой кости, старый наперсток, цепочка для ключей и…
– Вот это, – сказал Денби, разворачивая кусок материи.
– Сережка! – удивленно воскликнула я.
Превосходное украшение – несколько камней цвета красного вина, обрамленных в золото. Я видела эту сережку на фотографии с костюмированного венецианского бала.
– Это рубины? – спросил Джереми, разглядывая большие вишневые камни, которые должны были располагаться как раз на мочке уха.
Еще были камни поменьше и выглядели как бриллианты.
– Несложно будет узнать, – спокойно сказал Денби.
За свои годы он повидал всяческие безделушки и драгоценности, включая яхты, машины, виллы, лошадей, изысканных женщин и тому подобное. Он достаточно бережно отнесся к найденной вещице, но у него не было никакого желания восхищаться одной-единственной сережкой. Он привык, что в Монте-Карло люди ежедневно приобретали и теряли огромные состояния, подобно морским приливам и отливам.
Сейчас ему было интереснее узнать о машине Джереми, который с удовольствием рассказывал, как ведут себя тормоза и рулевое управление, что за звук издает мотор и тому подобное. В это время я успела рассмотреть открытки, которые он нашел. Некоторые, подписанные неким Саймоном Торном, весьма заинтересовали меня. Казалось, этот мужчина отправлял послания из каждого уголка Английской империи. Из Индии он, например, написал забавный стишок: «Жара как в аду, но я все иду. Весь день как во сне, выпил – и лучше мне».
Еще я нашла несколько писем от бабушки Берил, но они все были скучные и однотипные: «Как дела?» да «Все ли у вас в порядке?».
Джереми позвонил Луису, ассистенту Северин, и попросил его взять у Денби сережку. Луис должен был оценить ее и сохранить в надежном месте.
– Ты можешь оставить здесь машину на пару дней? – спросил Денби, и, к моему удивлению, Джереми с готовностью согласился.
Они договорились, что Денби даст Джереми знать, когда можно будет забрать его машину и когда он сможет дать формальную оценку моей.
Подбросив нас до аэропорта, Денби пожелал нам счастливого пути. Мы зашли на борт самолета и заняли места первого класса. Только благодаря Джереми и его регулярным перелетам мы смогли достать эти билеты.
Едва мы устроились, Джереми повернулся ко мне с вопросом:
– Ну? И что случилось? Ты выглядишь как кошка, проглотившая канарейку.
– Я все думаю о той сережке, – ответила я, – бабушка Пенелопа носила ожерелье и эти сережки на костюмированном балу. Я видела ее фото в альбоме.
– Думаешь, она очень дорогая? – спросил Джереми.
– А тебе не кажется странным, что не найдено ни единого украшения бабушки Пенелопы? – спросила я в ответ. – Даже в сейфе ничего не было.
Выдержав паузу, Джереми произнес:
– По-моему, драгоценности есть у всех женщин.
– Вот именно, особенно в те дни, после Первой мировой войны, которая плавно перелилась во Вторую, – сказала я, загоревшись новой идеей, – женщины, как только умели, прятали свое добро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88