— Ай, ты что, озверел?! Больно ведь! Если ты не умеешь целоваться, тебе тогда Оксанку не увести!
— Ну, Васильев, конечно, целуется первоклассно! — грубовато хмыкнул Женя.
— Вполне прилично, — со знанием дела ответила Катя. — Чего и тебе желаю.
Музыка снова переменилась, Женька выбрался из толпы прыгающих пацанов и девчонок. В зале было душно, на душе уже вторую неделю зависла отвратительная пелена тоски. Словно что-то рвалось из души наружу, но определение этому Женька дать никак не мог. В холле было прохладнее, в окна светило заходящее тусклое осеннее солнце. Чтобы как — то рассеять муть на душе, Женька разбежался и перепрыгнул через два солнечных квадрата на полу. Не помогло. К тому же через мгновение Женя услышал за своей спиной насмешливый голос:
— Посмотри-ка, Ксюша, наш Джоник прыгает как кузнечик, дурь свою разгоняет!
Егор Васильев, приобняв Ксюшу за талию, тоже вышел в холл проветриться. Больше всего на свете сейчас Женьке захотелось двинуть Васильеву по физиономии. Так, без всяческих вступлений и объяснений, подойти и двинуть. Просто за то, что он есть на белом свете. И опять сейчас вместе с Ксюшкой.
В холле нарисовалась вездесущая Катька Денисова.
— Представляете, — без обиняков начала она, видимо, уязвленная тем, что Женька от нее улизнул, — Джоник меня укусил! Я хотела его поцеловать, а он меня так цапнул, чуть полгубы не отхватил!
— Ты монстр, Никитин? — спросил, ухмыльнувшись, Егор , — Бросаешься на людей, как дикий?
«Сейчас распишу его под Хохлому» — подумал Женька, размышляя, с какой стороны лучше подойти.
— Это ты, Катя, дикая, — вдруг прозвучал Ксюшкин голосок, — вот меня он не укусит, правда, Женя?
— Не приближайся к нему, он сейчас зарычит! — ерничал Васильев.
— А я его укрощу, — Ксюша подошла к Жене и взяла его за руку. Выдернуть руку Женьке отчего-то не хватило сил.
Егора Васильева передернуло от этой сцены. Он сморщился, но ничего не сказал. Ксюша приподнялась на цыпочки и, положив Женьке руки на плечи, потянулась к нему, чтобы поцеловать. Женька стиснул Ксюшины запястья и оттолкнул ее от себя достаточно сильно. Если бы он не придержал ее за руки, она наверняка бы упала.
— Ты и в самом деле стал какой-то дикий, — негромко и грустно произнесла она, и потерла горевшие от крепких Женькиных пальцев запястья.
«А ты доступная дешевка!» — чуть было не вырвалось у Жени, но он сдержался и, развернувшись, быстро пошел прочь. Почти бегом спустился по лестнице. Охранник открыл ему входную дверь, и Женя выскочил на залитый лучами заходящего, но все еще теплого солнца школьный двор. Здесь он немного отдышался и двинулся было в сторону дома, как услышал за собой шаги. Женя непроизвольно оглянулся — его догоняла Ксюша. Да что ей неймется, в конце концов, шла бы к своему Васильеву, тискалась бы с ним в затемненном зале!
— Женя, подожди, мне надо поговорить с тобой!
Женя выжидательно остановился, хмуро прищурившись:
— О чем?
— Давай помиримся, Женька!
— Мы разве ссорились?
— Вроде нет, но ты меня все время избегаешь, дуешься на меня. Это из-за того, что я подружилась с Егором? Но мы ведь одноклассники, мы должны общаться. Скоро мы закончим школу, неужели разойдемся, как чужие? Жень, ты ведь все равно мой самый-самый лучший друг! Я так летом скучала по тебе! Перестань на меня обижаться, это глупо!
Ксюша говорила так горячо, глядя Женьке прямо в глаза, что он усмехнулся от этой ее наивной простоты.
— Это глупо, — повторил он невесело.
— Значит, мир? — радостно воскликнула Ксюша, и две ее косички за ушами качнулись задорно из стороны в сторону и упали на плечи. Женька промолчал, уставившись немигающим взглядом на ее светлую макушку.
— Пойдем, погуляем с тобой, как раньше! Времени куча, еще только семь часов. Потом, если захочешь можно вернуться на дискотеку, — весело тараторила Ксюша, бросая на Женю быстрые игривые взгляды.
Они вышли со школьного двора. Ксюша вцепилась пальцами в Женькину руку и говорила, говорила безумолчно.
— Какая классная погода стоит! Так тепло, будто все еще лето. А ведь уже конец сентября. Мы в прошлые выходные даже ездили с девчонками загорать. И знаешь, вода еще совсем теплая. Если погода не изменится, давай съездим с тобой на Песчаное, помнишь, где мы в прошлом году купались? А этим летом, ты где отдыхал? Ты так хорошо загорел…
— На Черном море, .. — тихо ответил Женя и неожиданно вспомнил те знойные горячие дни, раскаленную гальку под ногами и солоноватый вкус Алискиной кожи…
— А я была на Азовском. Нам только не очень повезло — целую неделю шли дожди… А куда мы идем? — Ксюша впервые огляделась по сторонам.
— Зайдем ко мне домой, я сниму эту шкуру! — Женька был в школьном джемпере. Он не ходил домой переодеваться перед дискотекой и до вечера оставался в своей повседневной ученической одежде — черных джинсах и темно-синем джемпере.
Ксюша всегда с некоторым смущением посещала квартиру, в которой жила Маргарита Николаевна.
Она, как и все, робела перед ней, хотя Марго была настроена по отношению к ней очень дружелюбно. И если Ксюша редкий случай заставала Маргариту Николаевну дома, та была весьма гостеприимна и доброжелательна. Ксюша поражалась тому, как Марго удается в домашней обстановке, в непривычной взгляду домашней одежде оставаться все такой же строгой и царственной Маргаритой Николаевной, какой она была в школе.
— Заходи, — скомандовал Женя Ксюше, замешкавшейся у двери. Он уже на пороге стянул через голову школьный джемпер и швырнул его на диван в гостиной. Ксюша тут же обратила внимание на то, какая у Женьки за лето стала мускулатура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68