— Я не поеду на Вегасе, я поеду на Сюзи, — решительно произнесла Гвен.— Сюзи не обидится, если по делам вы будете ездить на Вегасе, а на ней — время от времени кататься.— Я поеду на Сюзи.Джейк по-прежнему стоял, прислонившись спиной к изгороди. Он пожал плечами и скрестил руки на груди. J — Как скажете, босс.— Отлично. Я жду. — Гвен даже ногой притопнула.— Чего? Если собираетесь ехать — в добрый час.— Мне нужно ее седло.— Вон оно. — Джейк небрежно кивнул через плечо.Гвен сосчитала про себя до десяти.— Я хочу, чтобы вы привели Сюзи и оседлали ее для меня.— Не-а.— Что значит «не-а»? Вы должны выполнять мои приказы.— А ты уверена, лапуля, что имеешь право отдавать приказы?— Послушайте меня внимательно, мистер Стоунер. Это — мое ранчо, моя земля, мои лошади и мои седла. Они — моя собственность. Вы — мой наемный работник. Когда я приказываю оседлать лошадь, то вправе рассчитывать на то, что она будет оседлана.— Индейцы говорят, что земля не может никому принадлежать, и я с ними согласен. Кроме того, я не уверен, что человек может владеть и лошадьми тоже. Если лошадь верит вам и захочет вас слушаться, она станет это делать, если нет, то никто ее не заставит, — Тогда, мистер Стоунер, я уволю непослушную лошадь точно так же, как увольняю вас.— Опять двадцать пять! Лапуля, когда же ты поймешь своей очаровательной головкой, что не можешь меня уволить?— Прекратите, наконец, называть меня этой отвратительной «лапулей»! Конечно же, я могу уволить вас.— А ты прекрати называть меня мистером Стоунером и хорошенько усвой, что не можешь меня уволить, потому что я тебе нужен. Иначе бы меня здесь не было. И как только ты прекратишь вести себя как избалованная маленькая девочка, мы наконец сдвинемся с мертвой точки. Урок первый — лошади.— Я не боюсь лошадей.— Разве я сказал, что ты боишься? Просто большинство хозяев ранчо рождаются уже в седле, а ты не отличишь коня от мерина, а корову — от телки. Я ни за что не поверю, что тебе не было страшно, когда ты снялась с насиженного места, бросила хорошую работу и перебралась сюда с маленькой девочкой. Доведись мне прийти в костюме в роскошный офис, сесть за компьютер и попытаться разобраться в вопросах налогообложения, я бы умер со страха. Но я точно знаю, что стал бы учиться. Точно так же и тебе надо многому научиться. — Джейк на минуту замолчал, потом добавил:— Но если ты намерена и дальше упрямиться и лелеять свое невежество, скажи мне сейчас. Я не хочу тратить время и силы на слабаков.Гвен ухватилась за перекладину изгороди.— Почему вы не хотите сказать, что на самом деле думаете? Что думают обо мне все вокруг? Что я круглая идиотка, потому что оставила высокооплачиваемую работу в просторном офисе, с кондиционером, в центре города, ради призрачной фантазии, годной разве что для Голливуда? Что скорее Сюзи станцует на Бродвее, чем я преуспею в ведении дел на ранчо? Вы думаете, что я просто безответственная дамочка, в поисках приключений накупившая ради забавы дурацкой ковбойской одежды и притащившая ребенка в никуда?Носком «дурацкого» ковбойского сапога Гвен пнула ком грязи.— Да, вы правы, — согласилась она, хотя Джейк не произнес ни слова. — Поступок мой рискованный, тем более для женщины с ребенком на руках. Но я не глупая и не ленивая, я хочу и буду учиться. У Крисси должно быть то, чего никогда не было у меня, — нормальное детство и дом.— С белым забором, — иронично добавил Джейк. — Для этого не надо было бросать работу и кидаться в неизвестность.Гвен знала, что вовсе не обязана что-либо объяснять ему, и тем не менее заговорила:— Я всегда была первой по математике. Все, что касалось цифр, давалось мне без труда.Пойти учиться на бухгалтера было вполне закономерно для меня. Налоги были, есть и будут, а значит, у меня всегда будет работа. Мне было не в тягость целыми днями просиживать у компьютера. Но когда появилась Крисси, все изменилось. В периоды квартальных и годовых отчетов я работала с семи утра до десяти-одиннадцати часов вечера. При таком графике я не смогла бы ее воспитывать. Я поняла, что должна уволиться, но не представляла, чем заняться и как жить дальше. А потом умер Берт, оставив мне это ранчо. Здесь, как бы трудно мне ни пришлось, мы с Крисси всегда вместе, а это очень важно для меня. И для нее. — Гвен сжала деревянную перекладину. — Я не отступлюсь. Я здесь навсегда. Я не сбегу в Денвер с поджатым хвостом.— Сбежишь. Устанешь от грязи и пыли, от тяжелой работы от зари до темна, от одиночества. Затоскуешь по ресторанам, супермаркетам и театрам. Тебе надоест играть в ковбоя, и ты вернешься в город, которому принадлежишь.Гвен покачала головой.— Я принадлежу этому месту. А поскольку вы так не думаете, значит, это вы ему не принадлежите. Прошу вас собрать свои вещи, мистер Стоунер, и уехать с ранчо.— Лапуля, ну сколько можно повторять? — Джейк опять перешел на развязный тон, который Гвен успела возненавидеть. — Ты зациклилась на этой мысли, как корова, учуявшая воду после восьмичасового перегона. Я уже сказал, что уеду, когда настанет время.— Приятель, у тебя проблемы со слухом?Мисс Эштон велела тебе убираться. Скатертью дорога.Гвен резко обернулась.— Гордон, я не слышала, как ты подъехал. Дородный шатен лет тридцати, неприятно ухмыляясь, ткнул пальцем в Джейка.— Что это за хмырь? Где Род?— Род сбежал. И это не хмырь, а мой новый работник Джейк. — Затем, обращаясь к Джейку, представила:— А это Гордон Пиз, племянник Берта.— Джейк Стоунер, — произнес Джейк. Ни один из мужчин не подал другому руки. Гордон засунул руки в карманы брюк.— Получилось так, что я услышал часть вашего разговора, Гвен. Я сразу понял, что дядюшка Берт впал в маразм перед смертью, раз оставил это ранчо тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39