Между Таскани и Диланом у Ноя был час свободного времени, и он провел пятьдесят пять минут, прохаживаясь по Мэдисон-авеню и собираясь с духом; еще пять ушло на то, чтобы оставить мистеру Тейеру длинное послание, заканчивавшееся словами: «Ну вот и все. Надеюсь, вы все еще заинтересованы».Сегодня Дилан был в лучшем расположении духа: занимался пассивно, но открытого сопротивления не выказывал. Пока Ной разъяснял важнейшие математические формулы, он увлеченно обменивался с кем-то электронными посланиями, а когда Ной предложил выключить компьютер, безучастно поднял глаза и тут же снова устремил взгляд в экран. Ной знал, что ему либо придется удовлетвориться таким половинчатым участием в учебном процессе, либо остаться вовсе без него. И он продолжил разъяснять формулы. Когда он спросил Дилана, что же он усвоил, все сегодняшние достижения свелись к двум магическим постулатам «рг2» и «а2 + b2 = с2», и ни к чему больше.В лифте, включив телефон, Ной обнаружил послание от секретарши мистера Тейера. Сможет ли Ной подъехать в шесть часов в четверг? Помня, что шесть часов в четверг были прежде временем Кэмерон, Ной послал подтверждение, что он непременно будет в назначенный час.На крыльце Ной остановился: было четыре часа, у него есть перспективное предложение сотрудничества, и ему некуда торопиться. Вот странность: он вот-вот потеряет работу и тем не менее несказанно рад тому, что у него освободятся вечера. Он точно знал, с кем хотел бы сейчас встретиться. Горя нетерпением, он набрал номер; трубку взяла Гера.– Ной, здравствуй! А я только что говорила Олене, что мы с тобой совсем не видеть друг друга. Мне очень жаль, что не видеть тебя, разве только когда готовить утренний кофе для учебы!– Мы скоро станем чаще видеться, не волнуйтесь. А Олена там?В трубке послышался легкий треск: подошла Олена. Она что-то сердито сказала матери по-албански, выдохнула в трубку, мгновение помолчала, собираясь с мыслями, и сказала:– Привет. Мы говорим по телефону. Это необыкновенно для нас, не правда ли?– Правда. – Он отошел на тротуар и застенчиво опустил глаза. Губы сами собой расплывались в счастливой улыбке. «Необыкновенно» – ну какая же она все-таки славная! – Как домашняя работа?– Я решила разложить свои задачки на углу и продать. Ты найдешь меня рядом с милой старушкой из Доминиканы, которая продает манго.– Что, не вполне удачно?– Мне не удается показать себя такой умной, какой я должна быть.– Хочешь, попьем кофе? И наложим мораторий на все разговоры про СЭТ.Я не поняла слово, которое ты сказал. Но Кофе – это здорово. Et en plus, comme qa je peux enchapper a ma mere К тому же так я смогу улизнуть от мамы (фр.).

. Скажи, куда мне подъехать?Они встретились в переполненной кофейне Ист-Виллиджа. Для Олены это был первый в Америке кофе не в кофейне «Старбакс».– Честно говоря, – сказала она, когда они сели, – я не знала, что есть еще другие.Ной надорвал пакетик с сахаром и улыбнулся.– Мне здесь нравится, – объявила Олена, – хотя они и подают капуччино в картонках.– А в Албании как подают кофе?– Как подают кофе в Албании? Тебе что, правда интересно? Никакой интересной информации из моего ответа ты не почерпнешь. Спроси что-нибудь другое.Ной засмеялся. Олена посмотрела на него и осторожно поднесла стаканчик к губам, легко, будто принцесса, поднимающая первый бокал шампанского. Ее чудные темные волосы рассыпались по груди и по рукам. Она пригубила кофе и обожгла губы. Вскрикнув, прижала ко рту салфетку, убрала ее и засмеялась над самой собой. На салфетке не осталось следа – Олена не накрасила губы, – но от горячего кофе губы у нее порозовели. Она осторожно провела по ним языком. Новые ощущения ей явно пришлись по душе.Ной нагнулся и поцеловал ее.Она ответила на его поцелуй.– Возможно, мы начинаем подпадать под определенную категорию, – насмешливо и озабоченно сказала она, когда они перестали целоваться. – Ученица и учитель влюбляются друг в друга. Это происходит сплошь и рядом, верно ?Ной покачал головой.Олена снова прошлась по губам кончиком языка. Лицо у нее было насмешливое, любопытное и вдумчивое, словно она пыталась дать себе отчет в своих чувствах. Ной снова поцеловал ее.– Если мы снова станем целоваться, – сказала Олена, – полагаю, мы будем это делать регулярно. А если мы будем это делать регулярно, то, может быть, не создадим наши судьбы.Олену часто было нелегко понять – Ной любил разгадывать загаданные ею загадки. Но с этой он не справился.– Не создадим наши судьбы? – спросил он.– Как бы это объяснить? Будущее, которое, может быть, наступит, если мы оба решим снова поцеловаться, может быть, не наше будущее. Моя мама всегда этого хотела. Задолго до того, как ты к нам переехал.– Она тебе это говорила?– Говорила? Нет. Но каждое ее слово говорит именно это, нет? В том, что я говорю, есть смысл?Ной кивнул. Он бережно держал ее стаканчик. Ему хотелось прикоснуться к ней. Улыбнувшись своим мыслям, он взял под столом ее за руку.– Ну хорошо, – она лукаво улыбнулась, – теперь вот что: я знаю, у тебя есть что-то на уме, что никак со мной не связано. Поведай мне об этом, чтобы ты мог снова полностью сконцентрироваться на мне.Ной рассказал ей обо всем, что произошло за день. Он был так рад держать Олену за руку, ощущать движение ее изящных пальцев и так боялся перспективы Потерять работу, что в речи его ужас сталкивался с восторгом, он был оживлен и подавлен, придавал значение каждой мелочи.– Ной, – сказала Олена, растирая кончики его пальцев, – у тебя сейчас трудное время. Я не хочу, чтоб ты так переживал. Свою работу ты либо потерял, либо сохранил. Ты никак не можешь на это повлиять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102