затащить можно, но ничто не заставит его сделать это по своей воле.К тому времени как их с Диланом занятие закончилось, Ной уже раздраженно зевал. Он был рад, что сейчас уйдет из квартиры Тейеров, роскошного и сумрачного, словно грот, дворца, и отправится на Первый пирс в Вест-Сайде, в более уютные апартаменты Кэмерон Лейнцлер. В лифте он постарался взбодриться. Далеко не все его ученики такие, как Дилан, напомнил он себе. Они уважают его и рады заниматься с ним.Но визит к Кэмерон не улучшил его настроение: она казалась такой же раздраженной, как и Ной, и встретила его жалобами на то, как много им задают. А когда спустя какое-то время он поправил ее в определении глагола «претворяться», она пробормотала то, что боится услышать каждый репетитор: «А вы точно знаете? » Сама идея репетиторства основывается на «точно». СЭТ – это странное, непонятное чудище, которого как огня боятся старшеклассники. Если они не будут на сто процентов доверять своему наставнику, игру можно считать проигранной.– Ну конечно, точно, – засмеялся Ной.– А мне кажется, это значит «прикидываться», – сказала Кэмерон, толкнув словарный лист карандашом.– Напрасно, – желчно сказал Ной. Кэмерон посмотрела на него удивленно. Свет в столовой был приглушен, и глаза Кэмерон казались черными. – Это значит «становиться сущим».Кэмерон опустила глаза и несколько мгновений разглядывала листочек со словами.– Вы употребили архаизм. А я разговаривала со своим парнем – я сегодня разговаривала с Рафферти.– Да? – живо поинтересовался Ной. – И как у него дела?– Он страшно боится. Все время твердит: «Никаких результатов, никаких результатов».– Результат будет. Не стоит ему так волноваться.Глаза Кэмерон сузились.– Но вы ведь не знаете этого точно, так? Значит, вы не можете быть в этом уверены.– Репетиторство – загадочная штука, – сказал Ной, – но действенная. Можешь на меня положиться.– Но и я тоже не так уж много прибавила.– 270 баллов. Это замечательный результат.– Да, но это все равно каких-то две тысячи. Не 2200, например.– У тебя было 1730. Помни об этом. 2200 – громадный скачок.– А, – проговорила Кэмерон, открывая тетрадь, – вы уже не такой уверенный, как были. Похоже, все может пойти не так, как надо.– Что ты хочешь этим сказать? – сдавленно, проглотив нарастающее негодование, спросил Ной.– Ну, Элиза молчит, но у Гаррета тоже проблемы. Мы ведь ходили в очень престижную школу, Ной. Мы должны попасть в хороший колледж. А у него хромает чтение.«Это потому, что он ничего не читает», – хотел сказать Ной. Он сделал над собой усилие, чтобы только не начать спорить. Он не должен оправдываться – так будет только хуже. Настоящий репетитор должен быть предан своим ученикам, но не должен зависеть от их мнения. Преданный, но независимый.– Да брось, Кам. Тебя кто-нибудь когда-нибудь называл Кам? Как «спам», только «Кам»? – нервно засмеялся Ной.Кэмерон презрительно глянула на него:– Давайте лучше займемся делом. – Она наугад открыла учебник и уткнулась в него. *** Ной спустился в подземку и, вместе с другими трудягами, в угрюмом молчании проделал весь путь до Гарлема. К тому времени как он ступил на тротуар замусоренной и подсвеченной неоновыми вывесками улицы, было уже одиннадцать. Он надеялся, что Олена дома и он сможет пересказать ей свой день, поделиться своими бедами. Он нуждался в ее едком юморе, в ее умении представить его огорчения серенькими и малозначительными. Но она ушла готовиться к СЭТу в кофейню возле Сити-колледжа. Гера обычно сопровождала ее – читала газету и оберегала свою дочь от каких бы то ни было посягательств со стороны представителей мужского пола. Кого Ной встретил по возвращении домой – так это Федерико.Он только что вышел из душа; одной рукой он приглаживал волосы, а в другой держал холодную сосиску.– Ной! – закричал он, когда тот, понурый, показался на пороге. – Что случилось? Que pasa?Ной посмотрел на него без всякого выражения. Он устал и отупел от навалившихся забот с Таскани, Диланом, Кэмерон, Гарретом и Рафферти. Или, скорее, от стараний сохранить работу, от денежных проблем его матери и брата, от своих студенческих долгов. Он не мог вспомнить, как относится к Федерико. Может, он зол на него. Или немного завидует.– Да ничего, – сказал он, садясь за стол.– Нуда, – сказал Федерико, щедро поливая грудь одеколоном, – ты выглядишь так, будто тебя кирпичом по башке ударили. Что не так, приятель?В чем Ной был уверен, так это в том, что ему не хочется обсуждать свои неприятности с Федерико.– Да ничего. Просто работы много.– Я же слышу, старик. Слышу, – рассеянно проговорил Федерико. Он стоял на пороге ванной и, прищурившись, убирал бритвой несколько волос-Ков возле соска.– Куда сегодня? – спросил Ной.– Вечеринка, как обычно.– А кто устраивает?– Парень такой, Зигги. Знаешь его? – Федерико подул на бритву, и волоски слетели на пол.– Да. Мы познакомились в «Пангее». – Ной помолчал. – Значит, он, как я понимаю, жив?Федерико разглядывал грудь в поиске еще каких-нибудь волосков.– Жив ? А, да ты, наверное, слышал про то, как мы завалились к тому типу. Там такое было – охренеть.– Почему ты не проверил, все ли с ним в порядке ?– Думаешь, мне до того было? Назавтра я пересрался, а тогда только и думал, что про Диланову ногу. Он так орал и вообще. А этот Зигги выкрутился нормально. Ключ был в каком-то кувшине рядом с дверью.– А как тот мужчина? – еле сдерживаясь, спросил Ной.– Тот мужик? Зигги сказал, когда он уходил, у того кровь засохла и что он дышал и все такое. Гомик поганый. Да кому до него дело?– Федерико, – медленно начал Ной. Услышав жесткие нотки в его голосе, Федерико натянул старую футболку и подошел к столу, где он сидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102