Ради смеха, на работе, хотя если показывалась симпатичная девчонка, он мог оказаться на высоте.
Так прошел весь день. Мак появился к закрытию:
– Только по-быстрому, собирайся.
Девять часов спустя я добрался до дома. Фрэнк спала. Я решил, что ни к чему будить ее, и удовольствовался подушками. Утром я чувствовал себя отвратительно, а она развила бурную деятельность.
6. ДЖЕФФ ИДЕТ НА ОБЕД
Прошла неделя, а мы больше так и не спали друг с другом. И не обсуждали это. Слишком крутые, оба. Все как прежде. Фрэнк была поглощена организацией шантажа, а я остался в деле скорее из-за вины, страсти и глупости, чем из-за жадности. Тем временем процесс шел. Утром в понедельник, за завтраком, мы составили шантажистское письмо.
Придумать шантажистское письмо не так-то просто. Особенно письмо тому, с кем ты играл на саксе. В конце концов мы ограничились кратким посланием и напечатали его:
РОСС БРОСИЛ ДЕВУШКУ УМИРАТЬ. СУФФОЛК 1981. ЗАПЛАТИ – ИЛИ МЫ РАССКАЖЕМ ГАЗЕТАМ. 10 000 ФУНТОВ. БУДЕМ НА СВЯЗИ. ИСКРЕННЕ ТВОЯ, «ДЕВУШКА».
Следующим вопросом было, куда его отправить. Росс уехал из Кэмден-Тауна, и если он и оставил кому-то новый адрес, то определенно не мне. Однако, сидя днем на работе, я сделал пару звонков и добыл телефон. Не домашний номер Росса, а телефон его компании, «Славной организации». Очевидно, Этеридж тоже вырос – из обычного поп-менеджера превратился в президента. М-м… хмм.
Итак, я позвонил туда и был немного смущен, когда трубку сняли даже раньше, чем я услышал хоть один гудок, а чей-то голос односложно пробубнил «ждите», после чего трубку, судя по всему, бросили на стол. Может, люди там слишком занятые, что выше моего понимания. Однако меня ждало еще большее смущение. Голос, вернувшись, рявкнул: «Да?» – и, только я начал спрашивать адрес компании, поинтересовался: «Кто это?».
– Э-э-э, Джефф, – ответил я, мои мозги точно парализовало. Затем добавил: – Но вы меня не знаете, я просто…
– Конечно, я тебя знаю. Ты тот Джефф, с-с-с…
Я совсем забыл, что Этеридж заикается. Думаю, это не соответствовало представлению о нем как о мерзавце, поссорившим меня с другом, организовавшим мое увольнение.
– Саксофонист, – сказал я. – Да, тот Джефф. Извини, я не ожидал, что ты подойдешь к телефону. То есть ты сам.
Судя по всему, Этеридж не собирался объяснять, почему босс «Славной организации» должен сам отвечать на звонки, вместо этого он продолжил свои вопросы:
– Итак, чем я могу помочь?
– О, мне просто нужен ваш адрес, – произнес я, прежде чем сообразил, что это требуется пояснить. – Ну, чтобы послать вам запись моей новой команды, – продолжил я в порыве вдохновения, решив, что это самый быстрый способ убрать занятого менеджера от телефона.
Но, как ни странно, Этеридж поддержал беседу:
– О, правда? И что же у тебя за, э, «ансамбль»? – очень в его духе, неприкрытые издевательские нотки между строк.
– О, это рэп, – рискнул я, – с африканскими гитарами и множеством ударных, немного похоже на «Pigbag», но не совсем, если ты понимаешь, о чем я, зато с настоящим британским духом.
Несколько секунд Этеридж молчал, кажется, серьезно обдумывая услышанное. Тем временем мои мысли носились галопом вокруг получившегося ужасающего овощного рагу. На какое-то мгновение я даже подумал, не нанять ли мне для виду нортумберийского пигмея. Когда Этеридж наконец ответил, я чуть не выронил трубку.
– Отлично, – произнес он, – приходи в офис, и мы все обсудим. Как насчет завтра, после обеда?
И я ответил «хорошо», а он дал мне адрес в Уэст-Энде, после чего я отключился.
Мак появился в магазине к закрытию и спросил, как идут дела. Я ответил, что шантаж не очень, зато я, похоже, вступил на путь звукозаписи. Он вежливо посмеялся и стал ждать объяснений.
– Ну, – заметил он, – можно и навестить парня. Посмотреть, что к чему.
Так я и сделал. Некоторое время забавлялся идеей собрать вечером мой предполагаемый нортумберийского рэп-оркестр, но в итоге вместо этого решил пойти выпить парочку «шенди». Хей-хо, музыка лишилась – трактирщик приобрел.
Офис «Славной организации» находился рядом с Риджент-Стрит, со стороны Мэйфэра. Помещение на третьем этаже здания, забитого дешевыми туристическими фирмами. Место пребывало в постоянном изменении, не поймешь, куда идут дела – в гору или к чертям собачьим. Несколько строителей таскали вверх-вниз по лестнице предметы интерьера. Три золотых диска и один серебряный висели в рамочках рядом с телексом. Секретарша («Привет, я Мэнда») жонглировала телефонами, периодически что-то неискренне бормоча насчет возможности выпить чашечку кофе, пока из офиса не появился Этеридж и не проводил меня внутрь.
Он был запоминающейся личностью, Этеридж. Жердь шести футов шести дюймов в жиденькой твидовой тройке. Голова начисто выбрита или просто лысая, возраст – где-то между тридцатью и пятидесятью. Немного похож на помолодевшего, растянутого Уильяма Берроуза, с таким же умирающим, бросающим в дрожь, шепчущим голосом, с раздражающим прерывистым заиканием. Как и многие успешные пост-панковские менеджеры, Этеридж казался совершенно не-рок-н-ролльной личностью, но все же в нем определенно сквозило нечто хипповское.
Впервые я увидел его в очереди перед «Нэшвиллем» в Уэст-Кенсингтоне. Концерт имел большой успех, уж не помню, кто выступал. Этеридж пришел с Россом и малознакомой мне женщиной, писавшей для «Саундз». В итоге мы все оказались в баре через дорогу. Думаю, он хотел меня запугать, говорил о политике и философии, бросался именами, которых я никогда не слышал. Тогда же я решил, что он крутой.
Вскоре после этого Этеридж стал нашим менеджером, и я ежедневно сталкивался с ним, хотя так и не узнал получше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43