ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Свенсон выскакивает в коридор, даже не проверив, пусто ли там. Удача, похоже, все еще сопутствует ему, наверное, это судьба, благосклонная к любовникам, если они с Анджелой могут таковыми считаться. Во всяком случае, они уже не просто учитель и ученица. Что-то изменилось бесповоротно. Что семинар – вся его жизнь пойдет теперь иначе. Он подходит к лестнице и нос к носу сталкивается с Клэрис.
– Добрый день, Клэрис! – говорит Свенсон.
– Добрый день, профессор Свенсон.
Он и не пытается объяснять, что приходил, потому что помогал Анджеле покупать компьютер. Он не может заставить себя произнести имя Анджелы вслух, частично и потому, что точно знает – именно об Анджеле Клэрис и подумала, она догадалась, что сейчас произошло. Прочитала по его лицу.
– Ну что ж, – говорит Свенсон, – увидимся на семинаре.
– До встречи, – отвечает Клэрис, наблюдая за тем, как он вприпрыжку сбегает по лестнице.
* * *
Свенсон проверяет почту. Не пришло ничего. Ну, не совсем ничего. Имеется коричневый конверт с купонами на скидки, который долго еще проваляется на кухонном столе, и они с Шерри будут на него посматривать, стыдясь своей лени и нежелания пусть по мелочам, но экономить на хозяйстве, пока тот, кому это надоест первому, не выбросит конверт в мусорное ведро. Глядя на стопку так и оставшихся без ответа приглашений на роскошные приемы, на литературные конференции, которые проводят на виллах Тосканы и виноградниках Сономы, он думает про Лена Карри.
Контраст между незаслуженной популярностью Лена и собственным незаслуженным изгнанием вызывает у него приступ недовольства и раздражения, объектом которого при отсутствии иных становится Шерри, хотя она этого ничем не заслужила, разве что бедняжку угораздило сидеть вот тут на кухне и листать кулинарную книгу, видно, в поисках рецепта чего-нибудь изысканного ему на ужин, под занавес дня, который он провел, изменяя – ну, вернее, пытаясь изменить – своей супруге со студенткой.
У Шерри наверняка тоже выдался непростой денек. Когда возникают причины для волнений, Шерри обычно обращается к секретам «Сицилийской кухни». Кухни той древней культуры, в которой роль семейного психолога берут на себя суровые мужчины, родственники обманутой жены, а в качестве лечения выбирают похищение и/или убийство.
– Чего нам хочется? – спрашивает Шерри, не отрывая взгляда от книги.
– Хочется миллион долларов. Новую жизнь. Хочется вернуться на двадцать лет назад…
– На ужин, – перебивает его Шерри.
– Овсянки, – говорит Свенсон.
– Чего-чего?
– Я сегодня зуб сломал. – Свенсон трогает языком зазубренный осколок. Срочно нужно к стоматологу. Вдруг придется пломбировать канал? Может, уже нерв обнажился? Нет, он бы почувствовал.
– Ой-ой-ой! – Шерри морщится словно от боли. – Как тебя угораздило?
– Об оливковую косточку, – объясняет Свенсон,
– Откуда взялась оливка? В университетской столовой такую экзотику, по-моему, не подают.
А где сострадание? Ну поморщилась, ну охнула, и все? А теперь Свенсону разбираться с этой оливкой. Неопытным врунам надо давать дополнительные пять секунд на размышление.
Да уж… Про несуществующую оливку Свенсон не додумал. Он выжидает пару секунд – лжец в нем еще не проснулся окончательно.
– Знаешь, удивительная вещь. Во мне вдруг открылась неукротимая тяга к оливкам. Я отправился в «Мини-март», купил банку оливок и всю ее съел, а потом – знаешь, как бывает: сосешь и сосешь косточку, даже забываешь о ней. И тут – р-раз!
Монолог на чистом адреналине, ну и ладно, лишь бы сработало. Очень часто проходит именно неправдоподобная ложь.
– Ты что, забеременел? – спрашивает Шерри.
– Что? – изумляется Свенсон. – Что?
– Тебя тянет на соленое и острое. Тед, слушай, а ты ведь на долю секунды, но всерьез испугался, что забеременел.
– Шерри, это не шутки. У меня сломан зуб. Лет в двадцать думаешь, что исправить можно все. К сорока семи понимаешь, что это не так.
– Ну извини, – говорит Шерри. – Пришел бы к нам. Мы бы уж постарались тебе помочь. – Шерри с ним кокетничает – рефлекторно, в шутку, по-супружески.
– Мне почему-то в голову не пришло. – У Свенсона, похоже, рефлекс пропал.
– Болит?
– Нет, просто неприятно. Только давай сегодня без антрекотов на ужин, ладно?
– Ты хоть помнишь, когда мы в последний раз ели антрекоты? Слушай, у меня идея. Куриный супчик с вермишелью, шпинатом и сыром. Очень легкая пища. Жевать ничего не надо. Диетическая еда. Кажется, в морозилке есть немного бульона.
Куриный супчик! Жена варит мужу-прелюбодею супчик. Такого в роман не вставишь – получится слишком в лоб, слишком банально: обманщик одновременно терзается виной и купается в потоках супружеской любви. Как умело, как уверенно Шерри разбивает яйца о край миски, разнимает скорлупки, и содержимое плюхается на дно. Естественно, Свенсон тут же вспоминает роман Анджелы.
Он совершил ужасный поступок, и исправить ничего нельзя. Это не просто аморально, это прежде всего глупо. Как мог он предать эту чудесную женщину, которая готовит своему страдальцу мужу куриный суп с яйцами, шпинатом и сыром? Но главное – не кулинарное мастерство, а красота, душа. Он женат на Флоренс Найтингейл и Анне Маньяни в одном лице.
Что же его так увлекло? Эгоцентричная, честолюбивая пигалица, отлично разбирающаяся в компьютерах, неврастеничная девица, сочиняющая вычурную историю о юной школьнице и развратнике учителе? За это он поплатился сломанным зубом, и дай бог, чтобы брак не распался.
Только теперь он понимает, как – практически неминуемо – все это ему отзовется. Анджела вполне может кому-нибудь рассказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105