Абаев перевел взгляд на отдыхающих гостей и заметил, как Бельцин слегка приподнялся со своего места и машет ему рукой, приглашая к ним присоединиться."Знал бы ты Владимир Николаевич, чем я сейчас занимаюсь, ты бы, наверное, не так подпрыгнул! – подумал про себя Абаев. – Чем же их занять? Не сказки же рассказывать… Стоп! А что я там им говорил на счет экзотики и желудков?"Тут ему в голову пришла простая по своей гениальности мысль. Он радостно помахал Бельцину в ответ, но возвращаться к гостям не стал… Царапая лакированные туфли о сухой ковыль, быстро направился к шеф-повару.– Мухтар! Мне нужно вино! – сказал он по-казахски. – "Шато-икем" и это, как его… "Барзак"! Из моих запасов. Ящика три, а лучше четыре!Шеф-повар протестующе замахал руками:– Нельзя, Улан Абишевич! Кумыс с вином не сочетается… Желудок расстроится…– Знаю! – нетерпеливо перебил его Абаев. – Делай, что тебе говорят… Только быстро… Чтоб через пятнадцать минут всё здесь было! Понял? Подключай, если нужно Шакена, – скажи, что я приказал! Если через пятнадцать минут не будет, пеняй на себя!Отвернувшись и не обращая больше внимание на растерявшегося повара, он, широко улыбаясь, направился к отдыхающим. Тучный повар непонимающе развел руками и понуро направился в сторону юрты, – длинный кептер беспомощно болтался у него в руке.– Ты где пропал, Улан Абишевич? – спросил у подошедшего Бельцин. – Мы тебя уже, считай, потеряли…– Твою просьбу выполнял, Владимир Николаевич! – как можно беззаботней ответил Абаев. Сняв туфли, он уселся обратно на импровизированный дастархан и сказал приподнято. – По просьбе гостей, стол у нас сегодня будет интернациональный! Хотя это и неправильно… Нарушаются каноны казахской кухни… Но! Желание гостя – закон для казаха! Кстати, как плов? Понравился?– Плов хорош, – ничего не скажешь! – довольно ответил Бельцин и принялся тщательно вытирать широкой салфеткой большие жирные руки. – Но первый раз вижу, понимаешь, чтобы в плов добавляли урюк и яблоки… В Ташкенте меня тоже пловом угощали… Так совсем другой вкус! Кстати, там меня убеждали, что в настоящий плов надо добавлять горох и зелень!– У каждого народа свои кулинарные традиции, – скромно улыбнулся Абаев. Сложив ноги в позе лотоса, он стал похож на китайского божка – невозмутимого и бесстрастного, и только брошенный украдкой взгляд на убегающую вдаль дорогу выдавал его внутреннее беспокойство. Дорога к месту пикника оставалась пустынной – томное марево продолжало дрожать над пожелтевшей выгоревшей степью. Абаев обтер широкое лицо хлопчатобумажным полотенцем, и громко произнес:– Друзья! Есть предложение! Перед тем, как перейти к интернациональной части нашего застолья, предлагаю немного освежиться! Но… Предупреждаю сразу: температура воды в реке одиннадцать градусов, – при этом он хитро уставился на Бельцина (глазки-щелки совсем пропали, а лицо стало напоминать налитое, спелое яблоко). – Как, Владимир Николаевич? Не слишком холодно для сибиряков?Бельцин уязвленно повел широкими плечами и рассерженно спросил:– А одежда для купания есть?– А как же… Есть! Вон там… – Абаев ткнул короткой широкой ладошкой на одну из юрт. – Друзья! – обернулся он к остальным. – Если кто-то захочет присоединиться к нам с Владимиром Николаевичем, вон в той юрте вы найдете всё необходимое, – но показал не на юрту, куда уже широким шагом направлялся Бельцин, а на соседнюю. Потом он встал и поспешил вслед за российским президентом.Кожухов обтер салфеткой рот и руки и, вытягивая затекшие от непривычного сидения ноги, обратился к Чугаю:– Ну что, Тимур Борисыч? Пойдем?– Пойдём! – кивнул Чугай.Они встали и направились к юрте, на которую указывал Абаев. Войдя внутрь, они остановились в приятном удивлении – там все оказалась очень похожим на валютный комиссионный магазин "Березка". Причем с некоторым пляжным уклоном. На длинных хромированных вешалках были развешаны махровые полотенца, пестрые хлопчатобумажные халаты и плавки различных расцветок. Рядом с бельем висели бирки с указанием размеров. Здесь же, на тумбочке стояли резиновые пляжные тапочки. Часть юрты было отгорожено ширмой под примерочную.Переодевшись и набросив на шею полотенца, Чугай и Кожухов вышли наружу. Из соседней юрты появились одетые в шелковые халаты Бельцин и Абаев. На ногах у обоих были легкие импортные сандалии. Бельцин первый подошел к кромке воды и, сбросил на землю халат и шлепанцы, с хрустом потянулся высоким, сильным телом. Темно-синие плавки, плотно обтягивающие его узкие, крепкие ягодицы, резко выделялись на белой, нетронутой загаром коже. Сделав несколько шагов вперед, он сразу оказался по пояс в воде. Вода обожгла его пронизывающим холодом и заставила тупо заныть суставы.– Ну как? – поинтересовался стоящий на берегу Абаев.– Хорошо! – коротко ответил Бельцин и, смело окунувшись, поплыл брассом.Кожухов, как верный Санчо Панса, отважно полез следом. Абаев снял халат и тоже вошел в воду, – зашел, несколько раз аккуратно купнулся, и так же не торопясь, вылез на берег. Надев халат, он неторопливо подпоясался шелковым пояском и замер, напряженно вглядываясь в степь. Вдалеке двигалась черная точка, за которой поднимался рыжий шлейф пыли. Точка приближалась, становилась все больше и больше и вскоре в ней можно было различить быстро мчащийся к месту пикника легковой автомобиль… Абаев едва заметно улыбнулся.Тем временем к месту купания потянулись остальные. Кто-то с отчаянным гиканьем нырнул с разбегу в холодную купель, кто-то, наоборот, входил в воду осторожно, ощупывая дно ногами… Последним к берегу подошел мэр Москвы Павел Харитонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183