– Значит снимаем, как договорились… Сначала снимаешь поле боя… Потом переходишь рапидом на появляющуюся конницу и берёшь ее крупным планом! Понял? Давай… Поехали! Массовка начали!Лицо из-за стены исчезло. Стрельцы и татары принялись лениво размахивать кривыми саблями и бердышами, изображая нечто весьма отдаленно напоминающее жестокую схватку.– Энергичнее работаем! Энергичнее! – яростно заорал режиссер, а потом угрожающе прошипел. – Будем повторять, пока не получится, как на надо!Массовка, наконец, поняла, что ее будут мучить, пока режиссер не добьется желаемого результата и замахала оружием посноровистей, потихоньку распаляясь от звона ударов.– Мотор! – крикнул режиссер и щелчок полосатой хлопушки отмерил чистовую работу видеокамеры. Оператор на кране напряженно приник к видоискателю своего "Панифлекса", а режиссер поднял над головой толстую черную ракетницу и в воздухе сухо лопнул выстрел. Над съемочной площадкой, с шипеньем взвилась ракета, повисла в бледном небе искрящейся ярко-красной звездой. В тот же момент из оврага нестройной лавой выскочили всадники и понеслись по направлению к монастырю. Первым, на вороном жеребце скакал князь. Развивающийся за ним белый плащ громко хлопал на ветру. Остальные всадники заметно отставали. Вдруг конь под одним из всадников неловко подвернулся и на полном скаку врезался узким лбом в пожухлую траву. Наездник, как выпущенный из пращи снаряд, сорвался с седла и, перелетев через засучившего в воздухе ногами коня, грохнулся оземь.– Стоп! – истошно заорал режиссер. – Стоп!
Судорожно подпрыгивая на кочках, к месту падения подкатил студийный пикап. Каскадер лежал на земле и тихо постанывал. Растолкав каскадеров, в центр образовавшегося круга одновременно протиснулись бледный, потный режиссер и врач киностудии – дама бальзаковского возраста со строгим лицом.– Жив? – выпучив глаза, испуганно спросил режиссер.Руководитель каскадерской группы, – длинный жилистый мужик в тяжелой мутной кольчуге, – вскинул голову и смерил режиссера презрительным взглядом из-под козырька остроконечного шлема.– Клячам вашим скажите спасибо! – процедил он сквозь зубы. – На них не то что скакать – влезать опасно!Режиссер кинул растерянный взгляд на лежащего неподалеку тощего жеребца. Гнедой ещё мелко дергал худой ногою, но его сиреневый глаз уже был тускл и неподвижен. Режиссер несколько секунд в каком-то недоверчивом оцепенении смотрел на бьющееся в конвульсиях животное, а затем опасливо обернулся ко врачу, – та как раз заканчивала делать короткий осмотр.– Как он? – спросил он с трепетом в голосе.Врач с озабоченным видом поднялась с колен.– Плохо! Скорее всего сломано несколько ребер… Но самое плохое, что может быть внутреннее кровоизлияние… Надо срочно в больницу!Режиссер быстро закивал.– Да, да… В больницу… – он оглянулся на стоящих рядом каскадеров. – Давайте, ребята… Надо его в пикап…Несколько из каскадеров, те что стояли ближе всего к центру круга, осторожно присели и стали поднимать распластанного на земле товарища. Тот сморщился, запрокинул голову и противно заскрежетал зубами. Руководитель каскадеров, заботливо подхватив его под голову, и принялся негромко приговаривать:– Потерпи, Толяныч… Потерпи, дорогой!.. Щас мы тебя мухой в больницу домчим… Все будет, как надо… Потерпи…К высокому плоскому заду пикапа тут же подбежал низенький, пожилой водитель в бесформенных брюках и синей затасканной безрукавке и суетливо распахнул дверцы машины. Виновато глянув на грязный пол, он растерянно заскребыхал в затылке заскорузлой широкой пятерней:– Эх! Подстелить бы…Каскадеры в нерешительности остановились – класть товарища на грязный пол машины они не решались. Рядом, тряся темным венчиком кудрявых волос, засуетился режиссер:– Андреич! Ну, быстренько! Какую-нибудь чистую тряпченку или старую рубашку! Ну, давай, давай… Видишь, человеку совсем плохо!Водитель полез в кабину, – принялся шарить по углам, рассеянно бормоча:– Где ж я найду? Нету ж ничего…Таликов стоящий за спинами каскадеров начал суетливо развязать тяжелую тесьму княжеского плаща. Развязал, сдернул плащ и, протиснувшись вперед, бросил его на темный пол. Затем отступил, пропуская каскадеров вперед, но в этот момент перед широким зевом пикапа вынырнул полненький режиссер и, проворно схватив с пола плащ, затараторил:– Подождите… Это ж все-таки реквизит… Сейчас что-нибудь другое найдем… – он высунул голову из-за двери и крикнул пронзительно. – Андреич, твою душу! Быстрей!Водитель, пятясь задом, вылез из кабины и беспомощно развел руками – нету ничего. Каскадеры продолжали бестолково топтаться на месте, врачиха со строгим лицом почему-то уткнулась стыдливым взгляд в землю. Разбившийся каскадер продолжал протяжно постанывать. Игорь сделал шаг к режиссеру и ткнул пальцем в скомканный у него под мышкой шелковый плащ.– Можно…Режиссер боязливо прижал плащ к груди.– Зачем?Глаза у Игоря сузились и загорелись в нетерпеливой злобе.– Затем! – без замаха, он резко ударил режиссера в мясистый подбородок. Пузатенький режиссер, судорожно взмахнув толстыми руками, опрокинулся навзничь. Таликов нагнулся, деловито поднял плащ и, подойдя к распахнутым дверцам пикапа, снова расстелил его на грязном полу. Разбившегося каскадера в угрюмом молчании стали укладывать в пикап. Игорь повернулся и побрел через нескошенное поле к деревне. А в спину ему неслось истеричное:– Сопляк! Ты уволен! Чтоб я тебя рядом со съемочной площадкой больше не видел…Но Игорь лишь грустно усмехнулся.
На краю деревни, стоял дом-пятистенка, крытый старой потрескавшейся черепицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183