Промеж себя пикетчики посмеивались: "Напугали ежа голой задницей…" Но надоедливый дождь все моросил и моросил и ему не было видно конца… Становилось зябко… Народ на улице стал неуютно поеживаться – поставленных навесов на всех не хватало. Перед входом в Белый дом стали раздавать голубые пластиковые мешки с дырками для головы и для рук – приспособили пакеты для удобрений. Откуда их взяли в таком количестве непонятно, но то тут, то там мелькали фигуры, в этих странных нарядах – не слишком удобно, зато практично. Илья тоже сбегал и вернулся облаченный в такой пакет. В таком виде он напоминал средневекового ландскнехта. В руке он держал стеклянную баночку из-под майонеза, наполненную горячим чаем, и что-то довольно жевал.– Чего жуешь? – спросил Таликов. Увидев довольно передвигающего челюстями товарища, он вдруг почувствовал, как голод начинает скрестись в животе нетерпеливым, назойливым зверьком. Только тут он вспомнил, что не ел уже со вчерашнего вечера.– Мацу, – ответил Илья с набитым ртом. (Игорь удивленно глаза выкатил на него глаза.) – Это такой еврейский пасхальный хлеб… У русских кулич… у евреев… маца… Там вон забавный старикан ходит, – Илья мотнул головой в сторону здания. – Чаем угощает и мацу раздает…Игорь, повернул голову, заметил старика в черном, мятом пиджаке. На длинном изогнутом носу у старика красовались очки в пластмассовой оправе, какие, наверное, перестали выпускать уже лет двадцать назад, а на голове у него была нахлобучена широкополая черная шляпа с обвисшими полями. В одной руке старик держал трехлитровый китайский термос, – малиновый с оранжевым драконом, а в другой у него была зажата полотняная черная сумка. Старик извлекал из нее пустые майонезные баночки и, наполняя душистым чаем, раздавал их пикетчикам. Игорь обернулся и укоризненно посмотрел на стоящего рядом Аркадия Резмана:– Директор, е-моё! Коллектив голодает, а ты в ус не дуешь?– Ха! Я вас умоляю… – беспечно откликнулся Аркадий. – Ща всё будет! Только не надо обидных слов…Он вышел из-под навеса, где они укрывались от дождя, и быстро растворился в окружавшей их толпе. Игорь грустно оглянулся по сторонам. Теперь, когда он вспомнил о своем желудке, голод начал терзать тягучим, настойчивым желанием. В это время старик, раздававший чай и галеты, подошел к ним и спросил:– Молодые люди, чай будете?– Спасибо… Я уже… – Илья поднял в руке пустую баночку. – Вы вот ему предложите…Старик вопросительно посмотрел на Игоря. Игорь кивнул. Старик выудил из сумки ещё одну баночку и протянул её Игорю. Затем открыл термос и принялся аккуратно наливать чай. От тонкой янтарной струйки, льющейся из термоса, стал подниматься блеклый ароматный пар.– Мацу будете, молодой человек? – спросил старик, поправив очки на носу, и затыкая термос широкой пробковой крышкой.– Спасибо! Мне чая хватит…Игорь поднес баночку ко рту и сделал осторожный глоток. Чай, может оттого, что все происходило на свежем воздухе, а может оттого, что действительно был каким-то особенным, показался удивительно вкусным. Игорь почувствовал, как выпитая жидкость приятными толчками проходит по пищеводу. Старик внимательно посмотрел на Игоря поверх неказистой черной оправы и произнес:– А вы, наверное, думаете, что я вам простую сухую лепешку предлагаю? Нет, молодой человек! – старик покачал головой. – Маца – это хлеб свободы! Этим хлебом питались евреи во время исхода из Египта! Вот так вот! Нда-с!Игорь вежливо улыбнулся в ответ. Слушать странного старика и пить на свежем воздухе ароматный чай было забавно… Перехватив баночку в другую руку, чтобы нагревшееся стекло перестало обжигать ладонь, Игорь сделал очередной глоток, а вот Илья после легкого перекуса, похоже, был не прочь и подискутировать. Облокотившись плечом на стойку навеса, он сказал важным голосом:– Отец… Ну, стали б мы тут упираться, чтоб потом сидеть на твоем сухом хлебе… На фига нужна такая свобода?Старик перевел на него строгий взгляд и сказал нравоучительно:– Вы можете считать меня старым чудаком, молодой человек!… Но только не думайте, что если завтра этот путч закончится, мы сразу заживем счастливо и сытно… Так не бывает!… Тем, кто ушел из египетского рабства, было суждено умереть в пустыне и лишь новому поколению предстояло из сборища людей стать нацией… Надо привыкнуть ко вкусу сухого хлеба для того, чтобы потом ваши дети могли есть сдобный хлеб! Вот так вот, молодые люди! Нда-с! Если баночки больше не нужны, я их заберу, с вашего позволения…Собрав дефицитную тару, старик деловито принялся вытряхивать из нее прилипшие чаинки, а потом убрал баночки обратно в сумку. Илья упрямо улыбнулся.– Ну, дед! У тебя прямо целая философия! – буркнул он. – Вот только не думаю, что она у правильная. Человек всегда стремится жить лучше… А иначе чего бы мы здесь делали?Неожиданно их диспут был прерван густым звуком из громкоговорителя. Из мощного динамика, укрепленного на фасаде здания Правительства, громким командным голосом пробухало:– Друзья! Соотечественники! К вам обращается начальник штаба обороны здания правительства генерал-майор Курской! Угроза насильственных действий против российского руководства возрастает! Я прошу всех кадровых офицеров и офицеров запаса, имеющим боевой опыт, собраться у правого крыла Дома правительства. Медиков и граждан, имеющих медицинское образование прошу подойти ко входу, где будет организован медицинский пункт… Остальных прошу подключиться к сооружению баррикад вокруг Белого дома! Реакция и террор не должны пройти! Я верю в вас, друзья! Все на баррикады!– Баррикады, баррикады!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183