Кровь стекала в ямку, которую она выкопала в земле, но петух продолжал бороться, его гребешок поднялся и опустился, рот открылся и закрылся в последних спазмах, и когда он издох, его глаза все еще оставались открытыми. Они уставились на меня. Затем Мадам Кото отмыла свой нож, пот стекал по ее лицу и грудям. Она осмотрела меня своими большими глазами, как будто собиралась проглотить. Я плакал.
— Из-за петуха? — спросила она, причмокивая.
Она пошла за чайником с кипяченой водой. С мокрым ртом, неспособным сказать ни слова, я схватился за ее блузку, таща ее на себя. Она вырвала блузку, и я свалился на землю, сражаясь с воздухом, и в конце концов выдавил из себя:
— Моя Мама умирает.
— Откуда ты знаешь? — спросила она, рассматривая меня.
— Из нее пошел дым.
— Дым?
— Да, красный дым.
Она немедленно умыла руки и собралась идти в наш барак. Но у стойки бара она остановилась и сказала:
— Иди и вскипяти воду. Я приду.
Я смутился. Она пошла к себе в комнату, вышла оттуда с пучками трав, пошла в буш и стала срывать листья с растений. Потом она взяла крупную губку, темное зеленое мыло, черный металлический контейнер, огляделась по сторонам, увидела меня и сказала:
— Иди же! Кипяти воду! Я приду!
Я побежал домой, разжег на кухне огонь и вскипятил воду в котелке, который сожгла Мама. Вскоре пришла Мадам Кото. Она промыла и заварила листья. Мы прошли в комнату. Мама все еще была в кровати. Туман над ней почти исчез. Мадам Кото попробовала положить листья ей в рот, но они едва держались у нее на губах. Затем она налила отвар из листьев в чашку, добавила черного масла и огогоро, подняла мамину голову и попыталась заставить ее выпить. Мама захлебнулась, и Мадам Кото выкрикнула ее имя с такой силой, что это прозвучало, как удар кнутом. Она продолжала, словно стегая Маму ее именем, вызывать к жизни ее дух очень смешным птичьим голосом.
Через какое-то время Мама открыла глаза и посмотрела на Мадам Кото. Потом на меня. Она смотрела на нас без каких-либо мыслей. Ее глаза оставались открытыми, неподвижными, пустыми. Горе словно швырнуло меня на пол, и я забился в истерике и плаче, потому что подумал, что Мама умерла. Потом, будто издали, я услышал как Мама заговорила, и затих. Ослабленным до крайности голосом она сказала:
— Я видела моего сына в долине смерти. Азаро?
— Да?
— Что ты там делал?
— Я здесь, Мама, — ответил я.
Она смотрела сквозь меня. Мадам Кото дала ей выпить еще травяной микстуры. Затем она дала ей перечного супа и заставила сесть прямо. Потом велела мне говорить с Мамой, говорить о чем угодно; и пока я говорил ей все, что приходило мне в голову, туман над ней изменил цвет и постепенно сошел на нет.
— Дым уходит, — закричал я.
Мадам Кото открыла дверь и окно. Свет и воздух вошли в комнату, и Мама заснула сидя, ее голова свесилась вниз. Мы положили Маму. Я следил за ее хриплым дыханием. После этого Мадам Кото сказала, что мы должны дать ей отдохнуть. Она вернулась обратно в бар к своему петуху, которого должна была приготовить. Я вышел из комнаты и стал прислушиваться, смотря за играющими детьми.
Когда Мама трижды назвала мое имя, я поспешил в комнату и сел на кровать. Ее лицо было покрыто потом. Комната пропахла болезнью. На ее губах присохло немного пены, и на лбу выступила испарина. Ее губы дрожали. Она едва могла говорить.
— Сын мой, — сказала она, — я видела, как ты шел на голове. Ты уходил от меня. Я преследовала тебя, но ты бежал очень быстро. И ты смеялся надо мной, сын мой.
— Я не смеялся над тобой, Мама.
— Когда я поймала тебя, — продолжала она, — я увидела, что у тебя нет глаз и рта, и на голове у тебя растут маленькие ноги. Ты был обмотан белой веревкой, которая тянулась на небо. Я потащила за веревку, но она потащила меня. Я не могла оборвать ее. И тогда веревка упала с твоей ноги мне на шею. Веревка потянула меня на небо, и я пролетела мимо луны, и красное облако закрыло мне глаза.
— Мама, закрой глаза.
— Это из-за тебя белая веревка прыгнула мне на шею. Зачем ты ходил вниз головой?
— Я не знаю, Мама.
— Откуда у тебя на голове оказались маленькие ноги?
— Я не знаю, Мама.
— Иди и принеси воды, сын мой. У меня жажда.
Я побежал и налил воду в чистую чашку, и когда я вернулся, Мама уже спала. Ее дыхание было гораздо мягче.
* * *
Ранним вечером поселковые женщины пришли проведать Маму. Она села прямо и приняла их. Они помолились за ее выздоровление. Потом они ушли и пришла Мадам Кото с котелком еды и другим котелком с перечным супом. Мама не хотела есть, она была слишком слаба, но мы заставили ее. Я помыл тарелки и отнес их в бар Мадам Кото. Затем к Папе стали приходить кредиторы под предлогом, что они пришли пожелать здоровья Маме. Когда Мама увидела их, она пришла в негодование и закричала, обвиняя их в том, что они ее отравили.
Я вошел и увидел, как Мама, встав с кровати, швыряет вещи в кредиторов. Она была очень вялая, едва стояла на ногах, но тем не менее бросала в них обувь. Я присоединился к ее атаке. Кредиторы отступили. С улицы они принялись выкрикивать проклятия и подговорили своих детей бросать в нас все что ни попадя, и один из них кинул камень, который попал Маме в голову. Она упала к моим ногам, и общий стон трагедии вырвался у собравшихся женщин. Кредиторы убежали. Женщины внесли Маму в комнату. Когда они переступили порог, она уже пришла в себя. Ее глаза были тяжелые, и когда она лежала на кровати, то улыбалась странной маленькой улыбкой, как будто она наконец поняла что-то, что всегда ускользало от нее.
Эта улыбка оставалась с ней весь вечер. Я прислушивался к мухам. Вечерние звуки возрастали. Мухи летали над маминой улыбкой, и она не делала ничего, чтобы их отогнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173