ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Мы отвергали подношения и держали эти предметы в страшном секрете. И мы оставались равнодушными к долгим безрадостным родам матерей.
Мы молили о скором возвращении домой, мы хотели играть у реки, на зеленых лугах, в магических пещерах. Мы страстно желали предаваться под солнцем раздумьям у драгоценных скал, быть радостными в вечной росе духов. Быть рожденным — значит войти в мир отягощенным странными дарами души, ее загадкой и неугасимым чувством изгнания. Все это случилось со мной.
Сколько раз я входил и выходил через эти жуткие врата? Сколько раз я рождался и умирал ребенком? И сколько раз у одних и тех же родителей? Я не знаю. Я нес в себе прах прежних жизней. И где-то в пространстве между миром духов и миром Живущих я решил на сей раз остаться в мире Живущих. Это означало, что я нарушил обет и перехитрил моих спутников. Это случилось не из-за жертвоприношений, дымящегося ямса, пальмовых и ореховых масел, или заговоров, этих кратких лечений на час, и не из-за горя, которое я причинял. И не из-за страха оказаться узнанным. Несмотря на знак у себя на ладони, я нашел способ остаться незамеченным. Может быть, я просто устал приходить и уходить. Это ужасно — вечно оставаться ни тут и ни там. А может быть, я просто захотел вкусить от этого мира, почувствовать его, узнать, перестрадать, полюбить, внести в него что-то свое, испытывая величественное чувство безмерности предстоящей жизни. Но иногда я думаю, что меня оставило здесь лицо женщины. Я захотел сделать счастливым это лицо в кровоподтеках, лицо женщины, которая должна была стать моей матерью.
* * *
Когда пришло время для церемонии рождения, поля у перекрестка сверкали от возлюбленных существ и радужных созданий, словно были усыпаны бриллиантами. Наш король повел нас к первой вершине семи гор. Долгое время его речь была молчанием. Тайна его слов зажгла в нас огонь. Он любил произносить речи. Его сапфировые глаза блестели. Он грозно сказал мне:
— Ты — озорник. Бедам от тебя не будет конца. Тебе придется пройти много дорог прежде, чем ты вступишь в реку своей судьбы. Жизнь, подобная твоей, будет полна загадок. Ты будешь защищен и никогда не будешь один.
Мы спустились в широкую долину. Это был традиционный день празднеств. Чудесные духи танцевали вокруг нас под музыку богов, брызгая золотым дождем и произнося лазурные заклинания, чтобы защитить наши души во время перехода и подготовить нас к первому контакту с землей и кровью. Каждый из нас шел один. В одиночестве должны были мы пережить этот переход — пережить языки пламени и море, сходя в иллюзорность. Изгнание началось.
* * *
Таковы мифы наших начал. Таковы истории и настроения, глубоко живущие в тех, кто укоренен в изобильной стране духов, кто не может не верить в великие мистерии.
Я родился не просто потому, что согласился остаться, но потому, что между моим приходом и уходом великие круги времени сомкнулись вокруг моей шеи. Я молился, чтобы со мной был смех, чтобы не знать голода. Мне ответили парадоксами. Для меня так и останется загадкой, как случилось, что я родился с улыбкой на лице.
Глава 2
Одна из причин, почему я не хотел рождаться, стала мне ясна, когда я уже явился в этот мир. Я был еще совсем ребенком, когда увидел в дымке, как Папу поглощает дыра в дороге. В другой раз я увидел Маму, свисавшую с ветки голубого дерева. Мне было семь лет, когда мне приснилось, что мои руки обагрены желтой кровью странника. Я не понимал, принадлежат ли эти образы к этой жизни, или к предыдущей, или к той, что еще предстоит, или же это лишь немногие из сонма образов, которые посещают умы всех детей.
Когда я был ребенком, я отчетливо понимал, что моя жизнь простирается на другие жизни. Я не мог провести между ними четкую границу. Иногда мне казалось, что я живу несколько жизней сразу. Одна жизнь вплывает в другие, и все они вплывают в мое детство.
Ребенком я чувствовал, что подавляю свою мать. С другой стороны, меня подавляла непостижимость жизни. Рождение было шоком, от которого я так и не оправился. Часто, ночью или днем, со мной разговаривали духи. Я пришел к мысли, что это голоса моих духов-спутников.
— Что ты делаешь здесь? — спрашивал один из них.
— Живу, — приходилось мне отвечать.
— А зачем ты живешь?
— Я не знаю.
— Почему ты ничего не знаешь? Видишь ли ты хотя бы то, что вокруг тебя?
— Нет.
Потом они показали мне образы, которых я не мог понять. Они показали мне тюрьму, женщину, покрытую золотистыми фурункулами, долгую дорогу, безжалостный солнечный свет, наводнение, землетрясение, смерть.
— Возвращайся к нам, — говорили они. — Здесь, у реки, мы скучаем по тебе. Ты осиротил нас. Если ты не вернешься, мы сделаем твою жизнь невыносимой.
Я начинал кричать, что они могут делать все, что угодно. В один из таких разговоров Мама вошла в комнату и застыла, наблюдая за мной. Заметив ее, я замолчал. Ее глаза были светлыми. Она подошла, дала мне подзатыльник и сказала:
— С кем это ты разговариваешь?
— Ни с кем, — ответил я.
Она пристально на меня посмотрела. Я не помню, сколько лет мне было тогда. Уже в то время духи-спутники не уставали тешиться, ввергая меня во всякие беды. Очень часто оказывалось так, что я болтаюсь между двумя мирами. Однажды я играл в песке, когда они позвали меня через дорогу голосом матери. Когда я пошел на голос, машина чуть не сбила меня. В другой раз они зазвали меня в канаву сладкими песнями. Я свалился туда, никто этого не заметил, и меня спас лишь счастливый случай: велосипедист увидел, как я барахтаюсь в грязной воде, и вытащил.
После этого я заболел и проводил большую часть времени в другом мире, пытаясь уговорить духов-спутников оставить меня одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
Мы молили о скором возвращении домой, мы хотели играть у реки, на зеленых лугах, в магических пещерах. Мы страстно желали предаваться под солнцем раздумьям у драгоценных скал, быть радостными в вечной росе духов. Быть рожденным — значит войти в мир отягощенным странными дарами души, ее загадкой и неугасимым чувством изгнания. Все это случилось со мной.
Сколько раз я входил и выходил через эти жуткие врата? Сколько раз я рождался и умирал ребенком? И сколько раз у одних и тех же родителей? Я не знаю. Я нес в себе прах прежних жизней. И где-то в пространстве между миром духов и миром Живущих я решил на сей раз остаться в мире Живущих. Это означало, что я нарушил обет и перехитрил моих спутников. Это случилось не из-за жертвоприношений, дымящегося ямса, пальмовых и ореховых масел, или заговоров, этих кратких лечений на час, и не из-за горя, которое я причинял. И не из-за страха оказаться узнанным. Несмотря на знак у себя на ладони, я нашел способ остаться незамеченным. Может быть, я просто устал приходить и уходить. Это ужасно — вечно оставаться ни тут и ни там. А может быть, я просто захотел вкусить от этого мира, почувствовать его, узнать, перестрадать, полюбить, внести в него что-то свое, испытывая величественное чувство безмерности предстоящей жизни. Но иногда я думаю, что меня оставило здесь лицо женщины. Я захотел сделать счастливым это лицо в кровоподтеках, лицо женщины, которая должна была стать моей матерью.
* * *
Когда пришло время для церемонии рождения, поля у перекрестка сверкали от возлюбленных существ и радужных созданий, словно были усыпаны бриллиантами. Наш король повел нас к первой вершине семи гор. Долгое время его речь была молчанием. Тайна его слов зажгла в нас огонь. Он любил произносить речи. Его сапфировые глаза блестели. Он грозно сказал мне:
— Ты — озорник. Бедам от тебя не будет конца. Тебе придется пройти много дорог прежде, чем ты вступишь в реку своей судьбы. Жизнь, подобная твоей, будет полна загадок. Ты будешь защищен и никогда не будешь один.
Мы спустились в широкую долину. Это был традиционный день празднеств. Чудесные духи танцевали вокруг нас под музыку богов, брызгая золотым дождем и произнося лазурные заклинания, чтобы защитить наши души во время перехода и подготовить нас к первому контакту с землей и кровью. Каждый из нас шел один. В одиночестве должны были мы пережить этот переход — пережить языки пламени и море, сходя в иллюзорность. Изгнание началось.
* * *
Таковы мифы наших начал. Таковы истории и настроения, глубоко живущие в тех, кто укоренен в изобильной стране духов, кто не может не верить в великие мистерии.
Я родился не просто потому, что согласился остаться, но потому, что между моим приходом и уходом великие круги времени сомкнулись вокруг моей шеи. Я молился, чтобы со мной был смех, чтобы не знать голода. Мне ответили парадоксами. Для меня так и останется загадкой, как случилось, что я родился с улыбкой на лице.
Глава 2
Одна из причин, почему я не хотел рождаться, стала мне ясна, когда я уже явился в этот мир. Я был еще совсем ребенком, когда увидел в дымке, как Папу поглощает дыра в дороге. В другой раз я увидел Маму, свисавшую с ветки голубого дерева. Мне было семь лет, когда мне приснилось, что мои руки обагрены желтой кровью странника. Я не понимал, принадлежат ли эти образы к этой жизни, или к предыдущей, или к той, что еще предстоит, или же это лишь немногие из сонма образов, которые посещают умы всех детей.
Когда я был ребенком, я отчетливо понимал, что моя жизнь простирается на другие жизни. Я не мог провести между ними четкую границу. Иногда мне казалось, что я живу несколько жизней сразу. Одна жизнь вплывает в другие, и все они вплывают в мое детство.
Ребенком я чувствовал, что подавляю свою мать. С другой стороны, меня подавляла непостижимость жизни. Рождение было шоком, от которого я так и не оправился. Часто, ночью или днем, со мной разговаривали духи. Я пришел к мысли, что это голоса моих духов-спутников.
— Что ты делаешь здесь? — спрашивал один из них.
— Живу, — приходилось мне отвечать.
— А зачем ты живешь?
— Я не знаю.
— Почему ты ничего не знаешь? Видишь ли ты хотя бы то, что вокруг тебя?
— Нет.
Потом они показали мне образы, которых я не мог понять. Они показали мне тюрьму, женщину, покрытую золотистыми фурункулами, долгую дорогу, безжалостный солнечный свет, наводнение, землетрясение, смерть.
— Возвращайся к нам, — говорили они. — Здесь, у реки, мы скучаем по тебе. Ты осиротил нас. Если ты не вернешься, мы сделаем твою жизнь невыносимой.
Я начинал кричать, что они могут делать все, что угодно. В один из таких разговоров Мама вошла в комнату и застыла, наблюдая за мной. Заметив ее, я замолчал. Ее глаза были светлыми. Она подошла, дала мне подзатыльник и сказала:
— С кем это ты разговариваешь?
— Ни с кем, — ответил я.
Она пристально на меня посмотрела. Я не помню, сколько лет мне было тогда. Уже в то время духи-спутники не уставали тешиться, ввергая меня во всякие беды. Очень часто оказывалось так, что я болтаюсь между двумя мирами. Однажды я играл в песке, когда они позвали меня через дорогу голосом матери. Когда я пошел на голос, машина чуть не сбила меня. В другой раз они зазвали меня в канаву сладкими песнями. Я свалился туда, никто этого не заметил, и меня спас лишь счастливый случай: велосипедист увидел, как я барахтаюсь в грязной воде, и вытащил.
После этого я заболел и проводил большую часть времени в другом мире, пытаясь уговорить духов-спутников оставить меня одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173