Дорога была молодая, но голод ее был древний. И ее голод проснулся. Той ночью дороги даже не затопило, хотя дождь так и не прекратился. На долгое время я перестал видеть небо. И пока я стоял и смотрел, хваткие руки ветра появились у меня за спиной и подняли меня.
— Пошли, — сказала Мама. — Это не та ночь, на которую должен смотреть ребенок.
Папа уже спал на кровати. Я слышал его храп, который не могли заглушить ни шум дождя, ни гром. Мама зажгла на столе лампу. Поев, мы не сразу легли. Мама ничего не говорила. Мы оба смотрели на свечку, слыша, как дождь и ветер колотятся в наше разбитое окно.

КНИГА СЕДЬМАЯ
Глава 1
Много есть загадок у мертвых, ответить на которые может только живой. После катастрофы этой вечеринки философия Папы приняла странное направление. Вторжения же духов в мою жизнь еще более усилились. Папа, сам не зная того, крепко скрутил духов в своих невидимых баталиях, но на нашей совместной дороге никто не мог ничего поделать. То и дело разгорались скандалы. Наутро после провальной вечеринки Мадам Кото дала команду пяти громилам оттащить ее автомобиль к ремонтной мастерской. Мы проснулись от шума очередных столкновений. Пока громилы занимались машиной, группа боевиков противоположной партии устроила налет на бар Мадам Кото и избила ее охрану в отместку за случай с Адэ.
Я вернулся из школы и увидел, что какие-то вооруженные дубинками люди бродят вокруг да около. Папа вернулся рано и вступил в споры с человеком Стулья-Напрокат по поводу количества стульев, которые были сломаны. Мама тоже вернулась рано, потому что, куда бы она ни пошла, повсюду велись бои между воинами обеих главных партий. Когда Стулья-Напрокат ушел с кое-какими деньгами и немного утешенный, Папа попросил меня почитать ему вслух. Я читал ему Гомера, в то время как Мама изливала свой гнев по поводу ужасного празднования. Еда тем вечером вышла безвкусной. Папа этого не заметил. Он ел со своим обычным аппетитом.
Его лицо стало приходить в норму. Но в глазах появилась новая жестокость. После того, как я прочел ему из гомеровой «Одиссеи», Папа начал размышлять, как ему делать добро в этом мире, если он ничего не знает о политике и не числится ни в какой из существующих организаций. Где-то в это время Папа и решил, что он может использовать предстоящий съезд, чтобы проповедовать свои идеи и собирать голоса. Затем он вспомнил, что хотел использовать меня как шпиона.
— Мой сын — не шпион, — ответила Мама.
— В той или иной мере мы все шпионы, — настаивал Папа.
— Не надо никуда втравливать моего сына.
— Но мы сделаем хорошего шпиона.
— Зачем?
— Тебе этого не понять.
— Вот так вы, мужчины, всегда отвечаете, когда не хотите говорить правду.
Папа замолчал. Мама пожаловалась на то, что Папа использует меня в своих сумасбродных планах, что столько денег было потрачено на эту вечеринку, обернувшуюся трагедией. Но Папа ее не слушал. Он позвал меня и сказал, что хочет, чтобы я возобновил визиты в бар Мадам Кото. Он сказал, что присоединится ко мне позднее. Я не думал, что он говорит это серьезно. Но позже, вечером, когда я сидел у дома и наблюдал, как мир медленно растворяется среди движения облаков, он подошел и напомнил о моей миссии. Он говорил о том, что в мире и в нашем районе происходит много нового. Я отправился в бар Мадам Кото.
Наша дорога менялась. Ничто больше не было тем, чем оно казалось. Несколько нищих, из тех, что приходили на неудавшуюся вечеринку Папы, устроились на обочине дороги. Один из них лег на мат напротив дома слепого старика. Когда я проходил мимо, нищий, перебирая четки пальцами, попросил у меня денег. Глаза у него были пустые, рот похож на проклятие. Я ускорил шаг. Заросли буша у обочины дороги разрослись еще гуще. Молодое дерево упало между баром Мадам Кото и домом старика. Внезапно подул ветер, и когда он затих, до меня донесся из леса запах гниения. Подходя к бару, над входом в который была прибита новая яркая вывеска, я услышал, как внутри звучат музыка и голоса. Я остановился у входа. Я не знал, как меня там примут. Автомобиля поблизости не было. Мужчина вышел из бара, уставился на меня, обильно сплюнул в кусты и зашел обратно. Вскоре появилась одна из проституток.
— Чего тебе надо?
— Мадам Кото.
— Кто послал тебя?
— Мой отец.
— Кто он?
— Черный Тигр.
Она пристально на меня посмотрела. И пошла обратно в бар. Долгое время ничего не происходило. Голоса становились громче. Началась драка. Загремели стулья. Послышался звон разбитых бутылок. Вмешались женские голоса. Драка кое-как перешла в затихающую брань. Кто-то поставил пластинку на проигрыватель и голос с широким диапазоном, возносимый вверх духовыми инструментами, запел в ночи. Подул ветер. Гнулись деревья. По улице шла процессия нищих. Этих нищих я не узнавал. Они остановились у входа в бар Мадам Кото. Затем они пошли ко мне. Их было семеро. У двоих из них были ноги с наростами, и они тащили себя на карачках как гибриды человека и змеи, используя подушечки на локтях в качестве подспорья. У остальных были вывернуты руки, вытянуты шеи. У одного была только одна рука, у другого два пальца, а у третьего, к моему ужасу, было три глаза. Я попытался бежать, но странным образом оказался прикованным к земле. Безостановочно приветствуя меня «селям-селям», неся с собой запахи всех сточных канав, уличных углов, помоек, гниющей плоти и сырых ночей, они наступали на меня. Их главарь был человеком непонятного возраста, с лицом, напоминающим искореженный металл, с глубокими глазами и шамкающим ртом. Он подошел ко мне, умоляя о снисхождении, на языке, который, казалось, принадлежал к другому мирозданию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173