Он все время приговаривал:
— Ты — упрямый ребенок, я — упрямый отец. Если ты хочешь идти в мир духов, иди! Но если ты хочешь остаться, будь хорошим сыном!
Я прекратил бегать по комнате, упал рядом с дверью и свернулся в клубок. Я больше не чувствовал боли. И больше я не издал ни звука. Папе были нужны доказательства, что я осознал его наказание. Но я лишил его этого удовольствия. Его ярость возросла. Спустя некоторое время, когда я больше не был уверен — продолжается ли наказание или я просто воображаю себе эту боль, Папа остановился, перевел дыхание, взял себя в руки и сел на стул. Я лежал на полу. Пришла Мама и подняла меня на кровать.
— Не давай ему еды сегодня вечером! — прогремел Папа, вставая.
В тот вечер я просто наблюдал, как они едят. Позже Мама сдалась и тайком принесла мне еду, но я отказался. Папа мирно спал в ту ночь, храпя, как буйвол. На следующий день я отказался идти в школу. Я отказывался играть и отказывался есть. Я просто лежал в кровати, вырастая в своей неподвижности, полный мстительности. Таким образом я принял эту любопытную форму жизни. Я начал питаться своим голодом. Меня он отлично насыщал, и у меня проснулся недюжинный аппетит. Я ушел в себя и увидел, что меня поджидают многие миры. Я выбрал один из них и замешкался. Там не было никаких духов. Это был мир гнева и ярости. Страждущий мир голода и засухи. Долгое время я блуждал там. Порой Мама будила меня, а Папа ворчал по поводу денег, которые уходят на мою кормежку. Он напыщенно распространялся о цене на стекло, об унижениях, которые ему пришлось пережить на людях и с самим собой, о том, какой это кошмар работать так, как он, о том, как я разбил его мечты, оказавшись таким плохим сыном. Я перестал его слушать. Я ушел из мира чувств, привязанностей, симпатий. Я отказался есть и в следующий вечер. Мой рот совсем пересох. Я терял свою энергию и чувствовал, как становлюсь светом. Я чувствовал, как во мне растет нечеловеческий восторг. Я ощущал мир праздников, мир духов. Я видел поля музыки, фонтаны наслаждений. Моя голова наполнилась чистейшим воздухом. Мое лицо сморщилось. Глаза расширились. Я слушал музыку голода.
На третий день голодовки я стал покидать мир. Все виделось как бы издали. Силой воли я уходил от мира, готовый покинуть его навсегда, напевая песню прощания, которую только мои духи-спутники могли озвучить странной красотой своих флейт, мелодий, плывущих поверх одиноких гор. Лицо Мамы уплыло далеко-далеко. Пропасть между нами разрасталась. Лицо Папы, большое и жестокое, больше не пугало меня. Его убежденность в том, что строгость лица дает ему власть надо всем, делала его смешным. Я наказывал его тем, что уходил из мира. Я мучил их обоих, от всего сердца наслаждаясь неспетыми мелодиями духов-спутников. Мой живот, подкармливаясь едой других миров, атмосферой голода, становился все больше. Я упивался злом нашей истории. Моей пищей были страдания, которые собирались в пространстве прямо в воздухе, которым мы дышим, прямо внутри сферы, окружавшей нас. Я услышал, как плачет Мама. Я отказался двигаться. Я глубоко утонул в изначальной равнодушной безмятежности души ребенка-духа — безмятежности, которая легко мирится с крайностями бытия, потому что ребенок-дух ощущает смерть как свой дом. Я не спал три дня. Я не ел. Мама плакала. Казалось, что она находится где-то в отдаленной части земли. Но сам я только глубже уходил в другой мир.
На четвертый день этот странный восторг в моей душе стал сопровождаться потерей памяти. Я обнаружил, что рядом со мной сидит трехголовый дух. Он никуда и не уходил. Он просто терпеливо меня поджидал. Он всегда мог расчитывать на бессознательную бессердечность людей, их безлюбость, их забвение самых основных законов бытия. Какое-то время трехголовый дух молчал. Папа сидел на стуле и чистил ботинки. Украдкой он посматривал на меня. Я ощущал бренность моих родителей, чувствовал, до какой степени реально они не обладают ни силой, ни властью. И поскольку Папа ничего мне не говорил, не пытался проникнуть ко мне, не сделал ни одного жеста в мою сторону и никак не успокоил меня, даже не попытался мне улыбнуться, я стал прислушиваться к тому, что говорит трехголовый дух.
— Твои родители обращаются с тобой, как чудовища, — сказал он. — Пойдем со мной. Твои спутники ждут не дождутся, когда смогут обнять тебя. Тебя ожидает изумительный праздник, когда ты вернешься домой. Все скучают по твоему милому присутствию. С тобой будут обращаться как с принцем, а ты и есть принц. Людей все это не заботит. Они не знают, как любить. Они не знают, что такое любовь. Посмотри на них. Ты умираешь, и все, что они делают, это чистят свои ботинки. Разве они любят тебя? Нет!
Я прислушался к словам духа. Они увели меня прямо в голубой коридор, тот, что лежал за страданиями плоти. На ветвях пели птицы. Деревья были золотыми. Я летел на ветре беспамятства, пока мы не подошли к просторной зеленой дороге.
— У этой дороги нет конца, — сказал трехголовый дух.
— А куда она ведет? — спросил я.
— Во все стороны. Она ведет в мир людей и в мир духов. В рай и в ад. И в такие миры, о которых даже мы ничего не знаем.
Мы пустились в путешествие по этой дороге. Все деревья вокруг нас умели передвигаться и разговаривать каждое на своем языке. В каждом дереве были отчетливо видны личность и характер. Некоторые деревья были довольно зловещими, и уродливые ведьмы и колдуны громоздились на ветвях, рассматривая нас с особым интересом. Пока мы шли, я увидел птицу с лицом Мадам Кото. Птица трижды очертила круг над нами и полетела вдаль. Дорога уходила вниз. Чем глубже мы заходили, тем ярче становились краски этого мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173