Лишат прогулок.
Отберут пропуск в спортзал. Да и то временно. А с Помощников снимать не
будут. Иначе Воспитателям пришлось бы обо всем доложить руководству. И
добро бы дело касалось одного кого-нибудь, а то ведь все Помощники
попались. Тут уж или всех гнать, или никого. Нет, ясное дело, не доведут
они до начальства. Ведь и Костя, если говорить честно, не обо всем Серпету
докладывает. Так что можно спать спокойно.
Но спать спокойно не получалось. В голову опять лезли странные,
лишние мысли. С ними надо было бороться, и Костя знал, как. Нужно закрыть
глаза и представить себе вертящиеся круги. Постепенно их станет больше,
они начнут сливаться - и придет сон. Метод проверенный. Костя придумал его
очень давно, только никому не говорил. Ведь это касается лишь его.
Однако на сей раз ему не удалось удержать круги в сознании. Они
таяли, а вместо них почему-то вспомнилось, как Серпет пришел после ужина в
Групповую. Был он какой-то странный, не такой, как всегда. Кроме Кости
никто, наверное, ничего и не заметил, но Костя сразу почувствовал: что-то
не так! То ли Серпет зол на кого-то, то ли напуган. Впрочем, это ерунда!
Нет на свете ничего такого, что могло бы его напугать. Но отчего же такой
растерянный взгляд, такие резкие движения? Что с ним случилось? Стоп! А
почему он, собственно, решил, будто с Серпетом что-то случилось? Мало ли
отчего у людей бывает плохое настроение?
Впрочем, Серпет быстро успокоился. Сел за стол, раскрыл журнал,
поправил полу своего нестиранного серого халата. Косте всегда казалось,
что халат ему совершенно не идет. А что идет? Трудно сказать. Но уж во
всяком случае не форменный халат Воспитателя. Скорее уж кольчуга, латы,
длинный меч у пояса, прямо как в романах Вальтера Скотта. Правда,
неизвестно, как вели себя рыцари в минуты рассеянности. Дергали ли они
себя за левый ус? А Серпет дергает. Есть у него такая привычка.
Открыв журнал, Серпет, как и обычно, несколько минут молча что-то
туда записывал, и только потом спросил Костю о делах в Группе.
- Ну, значит, так, Сергей Петрович, дела такие, - бойко начал Костя,
вылезая из-за парты. - Никаких особых ЧП у нас сегодня не было. Нарушений
тоже. Вот только Рыжов все никак не научится строиться. Но мы с ним уже
побеседовали. Ну, и как всегда, Васенкин с Царьковым. Тянут всю Группу
назад. Васенкин сегодня на Энергиях опять пару схватил. Будем разбираться.

Костя вспомнил, как это было. Энергиями занимались в огромном, плохо
освещенном зале. Отполированные гранитные стены уходили в темноту,
незаметно перерастая в почти невидимый потолок. Окон не было, лишь боковые
светильники заливали пространство мутным сиянием. У стен приткнулись узкие
деревянные скамейки, а в дальнем углу, на возвышении, торчал могучий
преподавательский стол.
Почему-то всякий раз в этом зале на него накатывало ощущение какой-то
старой, растворенной в темном воздухе тревоги. И не только у него. Однажды
он после тренировки поговорил с ребятами, и оказалось - у всех так.
...Они сидели на длинной, отполированной ученическими задами скамье
возле стены. Преподаватель, пожилой и угрюмый Василий Андреевич, с другого
конца зала внимательно смотрел на них. Потом откашлялся и не спеша начал
давать материал.
Главная трудность на этих занятиях - не умом схватить, а
почувствовать. Тем более, Василий Андреевич особенно на теорию не нажимал.
Главное, - говорил он, - это вызвать Энергию, ощутить, как она в тебе
рождается, слиться с нею, а потом и научиться ею управлять. Ну, а что, как
и почему - им пока знать рано.
Косте нравились уроки Энергий. Ему несложно было расслабляться,
выкидывать из головы все обычное, превращать свое тело в пустоту - в точку
без времени и пространства, без мысли и желания - быть ничем, и в то же
время чувствовать, как неизвестно откуда вливается в него исполинская,
нечеловеческая сила. Через несколько минут он поднимался со скамьи, полный
этой силы. Слегка кружилась голова, в ушах звенело, а перед глазами плыли
радужные пятна, но зато он способен был сделать все - или почти все. По
приказу Василия Андреевича он мог создавать из ничего, из пустоты, любой
предмет - хоть стол, хоть камень, хоть карандаш. Мог, сосредоточив взгляд
на каком-нибудь месте, вызвать там взрыв или гудящее лохматое пламя. Мог
сотворить ветер или снег - и самому было странно глядеть на то, как
медленно падают с потолка крупные синеватые снежинки. Все эти вещи
получались у него без труда.
А вот с живыми объектами оказалось посложнее. Василий Андреевич
вытаскивал из подсобки живого кролика, и нужно было убить его взглядом. Не
раздавить, не сжечь - никаких грубых методов. Нужно убить, не прикасаясь.
Действовать только силой мысли. Просто сделать живое мертвым.
И это оказалось куда тяжелее дождя или пламени. Костя тратил почти
всю свою силу на жалких, по всей видимости, давно не кормленных
грязновато-серых кроликов, а после его шатало, к горлу подкатывала
жгуче-кислая волна рвоты.
Василий Андреевич объяснил, в чем дело. Костя пока не умеет выделять
из общего потока Энергий нужную волну. Но не стоит расстраиваться. В свое
время все придет.
И Костя ждал, когда же оно придет, это время. Ясно же, что без
отличной оценки по Энергиям на Стажерство нечего и рассчитывать. Серпет
однажды дал ему это понять. Конечно, еще оставалось много времени - почти
три года, но Костя иногда нервничал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11