Тем временем минуло уже двадцать пять лет, и они по-прежнему души друг в друге не чают. После такого ошеломительного успеха я никоим образом не могла закрыть свою «брачную контору».
Гейша в Техасе
Совершенно случайно мне довелось познакомиться с необычной английской четой Джеймс.
Мистер Джеймс был фотографом, а его жена фотомоделью. Они оба уже перешагнули пятидесятилетний рубеж. Миссис Джеймс была высокорослой, статной красавицей, с прямыми, длинными, с проседью волосами, завязанными сзади. Она все еще продолжала работать манекенщицей.
В качестве модели для показа меховых изделий пятидесятилетние женщины здесь в отличие от Японии пользовались большим спросом. В Японии предпочитали молодых манекенщиц, тогда как в Америке норковые шубы часто рекламировали женщины, которым перевалило за семьдесят.
Что меня особо привлекало в этой супружеской паре, так это их страсть к путешествиям. Разумеется, он был всемирно известным фотографом, да и она составила себе имя как манекенщица. Их образ жизни был своеобразен и совершенно невообразим для японцев.
Они жили в большом доме в Лондоне. Однако Лондон был им тесен. Двадцать лет назад они стали вести жизнь путешественников. За границей одного года жизни на одном месте им было мало, тогда как пять лет представлялись неимоверно долгими. Так что почти везде, куда бы их ни заносило, они жили три года. Многие люди путешествуют по миру, но единицы его обживают. Они хотели именно обживать мир. Три года они провели в Риме, три года в Венеции, три года в Швейцарии (в Люцерне), в Париже, в Мадриде и в Мехико, а вот теперь прибыли в Америку.
Свой выбор они остановили на деловом Нью-Йорке, являющемся известной плавильной печью для разноплеменных народов, которые там кишмя кишели, что давало самые любопытные сюжеты для съемок. В заключение им захотелось отправиться в сельскую глубинку, в Колорадо. Следующие три года они намеревались пройти по Великому шелковому пути, а через десять лет отправиться в Японию. Услышав их рассказы, я больше не могла спокойно сидеть на одном месте.
С той поры как со мной столь жестоко обошелся собственный сын, я находилась в подавленном состоянии. Беседы с этой четой позволили мне воспрять духом.
Право же, какой смысл предаваться унынию, сидя в Нью-Йорке? Как бы пасмурно ни было, солнце непременно появится. Работать можно везде. Находясь в такой огромной стране, я знала лишь один Нью-Йорк. Что до сих пор мне удалось сделать? Предаваясь таким раздумьям, я казалась себе столь ничтожной.
Определенно мне нужно куда-то отправиться и там поработать.
Недолго думая я продала свой магазин. Вначале я решила отправиться в Техас. Тогда Техас считался самым богатым штатом Америки. Там была нефть, и техасцы называли свой штат первым в Америке. Поэтому неудивительно, что меня туда тянуло.
Кроме того, Акико, одна молодая женщина, которую я очень любила и с которой охотно работала на выставках, вышла замуж за китайского священника и переехала с ним в Техас. Возможно, даже было письмо, где она приглашала меня навестить ее, что подогрело мою охоту к перемене мест.
Незадолго до этого был убит президент Кеннеди, и мир вокруг постепенно менялся. Перед моей лавкой постоянно сиживали пьяные негры (я бы обстоятельней обрисовала данную ситуацию, если бы не цензура), и белые посетители теперь с опаской обходили мой магазин. Стоило мне начать урезонивать их, как негры сразу начинали запугивать меня: «Вы разве забыли, что у нас равные права?» Тем временем район Бруклина, где находился мой магазин, стал заселяться исключительно неграми.
После продажи своего магазина я поехала к Акико и ее священнику. Когда я навестила их, те жили в небольшом жилом вагончике.
В Японии ничего подобного я не встречала. Такой вагончик-прицеп располагал всеми удобствами. В принципе в нем можно было перемещаться везде, где имелись места стоянки подобных жилых фургонов. Как правило, в вагончике три комнаты. Там есть все: кровати, шкафы, холодильник, ванная и кухня. Поскольку каждый вагончик представляет собой отдельный дом, его обитателям не приходится ругаться с соседями, и есть возможность, когда дети подрастают, перебраться в более просторный фургон. А так как каждому вагончику принадлежит небольшой кусок земли, некоторые выращивают там красивые цветы или огурцы с помидорами. Сама машина паркуется непосредственно позади фургона. Платить за стоянку приходится не больше, чем в случае найма жилья. Я даже позавидовала такой системе. Если бы нечто подобное было в Токио, это пришлось бы по вкусу и старым и молодым.
В новом жилище Акико по центру располагались кухня и ванная, слева находились гостиная со спальней, а в левом крыле была еще одна комната, где я и ночевала.
Тогда же я побывала в фургонах некоторых соседей. Большинство владельцев составляла молодежь. Впрочем, были неплохие образцы с двумя комнатами, например, для пожилых женщин, чьи мужья умерли и которым приходилось жить на маленькую пенсию.
Во всяком случае, здесь было больше простора для сферы личной жизни, нежели в городской квартире. В Нью-Джерси, во Флориде, в Мичигане — везде в Америке встречались такие поселения из жилых вагончиков.
Сами обитатели фургонов жили дружно с соседями. Молодые супружеские пары делали покупки для пожилых поселян, а вечерами, когда молодые уходили, старики присматривали за детьми, хоть друг другу были совершенно чужими людьми. В Японии подобное невозможно даже представить.
В Америке живут вместе люди разных национальностей, и поэтому царящая здесь взаимовыручка вполне естественна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126